"Элен Кашнер. Томас Рифмач" - читать интересную книгу автора

Мэг обняла его, рослого, нагруженного, в плаще.
- Господь с тобой, Том.


* * *

Ну, все знают, что в конце концов наш Томас нашел свою удачу, а
заодно и другое имя. Я надеялся, что беды миновали его.
Мы не стали говорить Элсбет ни о цыгане, ни о леди Лилиас. Девушка
заходила, как и прежде, словно доказывая, что появлялась здесь не только
из-за Томаса, и не скажу, чтоб нам не нравилось ее общество, острый язычок
и приятный голосок.
С уходом менестреля вокруг нее начали увиваться парни, но я бы
посоветовал им поберечь подметки. Она сидела себе с Мэг за ткацким, станком
или у камина, и отрывалась только для того, чтобы выставить на посмешище
всех этих хороших ребят, которые были ее соседями сызмальства. Месяц за
месяцем проходили без Томаса, и потихоньку она подобрела к ребятам и даже
гуляла по неделе то с одним, то с другим.
- Не могу я их полюбить, Мэг, - говорила она в отчаянии. - Никогда я
не буду женой! Может, лучше монашкой стать...
- Подождем, посмотрим, - говорила в этих случаях моя женушка
непривычно ласковым голосом. - Просто подождем, а там видно будет.


* * *

Осенью снова пришел Рифмач. Он появился между праздником Урожая и
Днем Всех Святых, явился пешком, зато разряженный, как принц, в расшитой
одежде, с арфой, в лентах, в отличных крепких башмаках.
Сам веселый и в сумке полно подарков. Он с гордостью выложил их перед
нами.
- Вот, иду в Роксбург, - говорит, - на большую песенную ночь, я вам
про нее рассказывал.
Так мы узнали, что он к нам всего недели на две. Такие вещи всегда
лучше сразу знать: и Мэг легче, не надо все время гадать, когда он уйдет.
Элсбет потом рассказала нам, что Томаса растил брат, так же, как и ее,
только он был не такой добрый, как Яан, а жена его и вовсе обрадовалась,
когда Томас сбежал со старым слепым арфистом, чтобы быть его поводырем и
учеником.
Девушка странно приняла его возвращение. Казалось, она растеряла весь
свой задор. Не то, что поязвить над своими ухажерами - его бы это
позабавило - про них она вообще забыла, и если Мэг или я чего скажем,
злилась сразу. Даже я видел, как она до боли дерет свои кудри, чтоб
заплести покрасивее и перевить лентами.
- О, голубая, - говорит Томас. Он-то все замечает. - Очень мило.
- А, ерунда, - говорит девчонка, хлопоча по дому и не глядя на него.
Через несколько дней она вдруг перестала приходить. Лето стояло
чудесное, а Томас маялся в доме, смеха его мы больше не слышали. И привычку
свою бродить в холмах он забросил.
Наконец Мэг взялась за дело сама и попросила его отнести в Хантсли