"Элен Кашнер. Томас Рифмач" - читать интересную книгу автора

меня и мигом вернул к тем преданиям, о которых я так часто пел. В них людям
случалось принимать эльфийские дары, нередко на свою беду.
Королева избавила меня от необходимости думать дальше, она сама взяла
арфу.
- Очень миленькая, - деловито произнесла она, разглядывая инструмент
со всех сторон. Под ее взглядом цвет арфы начал меняться на эбеново-черный,
а голубь превратился в загадочно вырезанный узел, оправленный в серебро. -
Как бы то ни было, ты услышишь его игру.
Я с радостью принял арфу у нее из рук.
- Сыграй нам, - сказала королева так же, как говорили до нее многие в
десятках замков на Земле.
Только сидящие за столом обращали на меня хоть какое-то внимание; все
остальные в зале вернулись к своим собственным увеселениям. Чтобы завладеть
их вниманием, я мог бы начать с плясовой или грозной музыки, но неземной
свет надоумил меня попробовать другое. Я давно понял: арфист должен
доверять своему чутью. Музыка сама подскажет тебе, когда настает ее время.
Я внял этому зову и начал играть вступление к "Тонущему Ису".
... Некогда в Малой Бретани жила-была принцесса. Однажды она изменила
своему народу ради возлюбленного, открыла для него шлюзы, и вода затопила
королевство. Это длинная вещь; я сыграл только плач тонущей земли, отныне
навек затерянной на дне моря. Этот отрывок, нежный и печальный, всегда
действует на слушателей.
Когда я играл первые такты, королевский стол слушал меня из
вежливости, но вскоре музыка захватила их. Я играл негромко, только для
тех, кто сидел рядом, чувствуя, как собирается позади меня внимание всего
зала, словно огромный теплый зверь готовится к прыжку. Я начал играть
погромче, уже для всех... и весь зал стал моим.
Я знаю эту огромную тишину, как знаю воздух, которым дышу, и воду,
которую пью. В деревенском кабачке или в замке она одна и та же.
Тишина длилась даже тогда, когда затих последний отзвук струн.
Я стоял молча, руки неподвижно лежали на арфе. Кто бы ни нарушил
тишину, это буду не я: для менестреля молчаливое внимание слушателей -
высшее посвящение.
Нарушил его неожиданный мужской голос, взревевший: "Пить! Пить! Меня
мучит Красная Жажда!"
Я ошарашенно взглянул на королеву. Она сжала губы, словно давая мне
знак: "Тише. Потом поймешь". Королева отпила большой глоток из стоявшего
перёд ней кубка, прежде чем обратилась, ко мне.
- Хорошо. Садись, менестрель, ешь и пей вместе с нами!
Она указала мне свободное место недалеко от себя. Стало быть, я
менестрель, но менестрель любимый, который сидит за ее столом, хоть и не по
правую руку. Я помнил, что нельзя касаться эльфийской еды и питья, и ел
принесенную для меня земную еду: виноград из Смирны, датский сыр, лепешки
из Уэльса и испанские фиги.
Когда слуги обнесли всех блюдами, я гадал, попросят ли меня сыграть
еще, разрешат ли мне взять арфу в мои комнаты, или она превратится в, сухие
листья или цыплячьи кости, едва я выйду из зала. Вынужденный молчать, я
слушал разговоры" вокруг:
"Он сказал, что она устала от него, но ее доброта не знает
усталости..."