"Епископ Кассиан. Христос и первое христианское Поколение " - читать интересную книгу автора

причащаться натощак утвердилась впоследствии. Очень скоро, может быть, в
связи с гонениями, совершение Евхаристии было отделено от агапы.
Отрывок 11:20 и слл. представляет интерес потому, что ап. Павел дает в
нем предание об установлении Евхаристии параллельное синоптическому (ср. ст.
23-25). Вполне возможно, что ап. Павел и в тайну Евхаристии был введен Самим
Господом (ср. толкование в курсиве русского перевода ст. 23), минуя всякое
человеческое посредство (ср. Гал 1). Нестроения, которые были отмечены в
Коринфе на вечерах любви (стт. 20-22) и стали известны ап. Павлу, заставили
его указать на смысл Евхаристии, как приобщения к смерти Господней (стт.
26-27), и потребовать от верующих самоиспытания (ср. ст. 28-34). На этом
требовании ап. Павла и основана христианская практика "подготовки" к святому
причащению. В плане 1 Кор. распоряжения ап. Павла, касательно совершения
вечери Господней, возвращают нас к беглому замечанию 10:16, 17. Возражая
против разделений, которые проявились и в нестроениях при совершении вечери
Господней, ап. Павел сознавал, что Евхаристическая трапеза есть мистическое
основание единства Церкви.
Общий вопрос о дарах духовных (глл. 12-14) поставлен ап. Павлом в связи
с проявлениями дара языков, которые наблюдались в Коринфе и вызывали
смущение. Что это так, вытекает из построения отрывка. В 12:1 Павел
ссылается на полученное им письмо, а в стт. 2 и 3, упомянув безгласных
идолов, которым читатели служили в прошлом, свидетельствует, что никто,
говорящий Духом Божиим, не скажет: Анафема Иисус. Глагол (в 1 Кор. 12:3 в
форме говорящий) употребляется о даре языков. Здесь им обозначается речь во
Св. Духе. Дух Святой, к которому восходит дар языков, противополагается
безгласным идолам. Апостол с самого же начала берет дар языков под свою
защиту. И в дальнейшем, перечисляя духовные дары, он помещает в конце списка
разные языки и истолкование языков (12:10). То же повторяется в стт. 28-30.
И, наконец, гл. 14, последняя из трех, посвященных духовным дарам, вся
целиком сосредоточена на даре языков. Создается впечатление, что ап. Павел
все время имеет в уме дар языков и неизменно напоминает о нем читателям. Как
в предложении последнее слово, так и в длинной цепи последнее звено,
неизбежно, сосредоточивает на себе ударение.
Проявления дара языков вызывали соблазн, ради устранения которого ап.
Павел и поставил общий вопрос.
В русском переводе Нового Завета в 1 Кор. 14 при имени существительном
"язык" в единственном или во множественном числе, восполняется якобы
подразумевающееся определение "незнакомый". Тем самым дар языков, который
наблюдался в Коринфской Церкви, толкуется, как овладение иностранными
языками, подобное тому, какое имело место в день Пятидесятницы. Но это
толкование, несомненно, неправильное. Дело в том, что в повествовании о
Пятидесятнице, языки, на которых заговорили Апостолы, определяются, как
"иные" языки (Деян 2:4). Точно так же, в последнем поучении Христовом в
Евангелии от Марка (16:17) верующим обещается, что они будут говорить
"новыми" языками. Между тем, в 1 Кор. 14, слово "язык" определения не имеет.
Это различие не случайно. Из отдельных замечаний 1 Кор. 14 можно вывести,
что звуки, которые произносили, владеющие даром языков, не были бессвязными
и нечленораздельными. Это был язык, но язык непонятный (ср. стт. 21 и 9-11,
а также стт. 5 и слл.). Как непонятный, он и вызывал соблазн (ср. ст. 23).
Но из слов ап. Павла вытекает что он был непонятен не только другим, но и
самому обладателю дара. Этот последний должен был тоже молиться о даре