"Епископ Кассиан. Христос и первое христианское Поколение " - читать интересную книгу автора

действовал в роде человеческом и до Моисея, чрез которого был дарован закон,
очевидно из того, что и в это время царствовала смерть, являющаяся
наказанием за грех. Последствия греха Адама, который, как нарушение
заповеди, был преступлением, распространялись на многих, не совершивших его
преступления. С дарованием закона, грех стал преступлением, что означало его
отягчение. Но единому началу греха, в лице Адама, противостоит преизобильный
источник благодати, в лице Иисуса Христа. Ответом на умножение греха, в
связи с дарованием закона, и было преизобильное излияние благодати,
утверждающей жизнь вечную чрез Господа нашего Иисуса Христа. Жизнь вечная и
противополагается смерти, как последствию греха. Надежда на жизнь вечную, к
которой приводит Апостола третья хвала, есть, таким образом, та же надежда
славы, о которой он говорил в первой и во второй хвале. Надежда славы в
скорбях и в отдании себя Богу и есть, для ап. Павла, основание христианской
нравственности.
Но в 6:1 Апостол угадывает новое возражение иудейского оппонента. Если
умножение греха вызвало преизобильное излияние благодати, не значит ли это,
что мы должны искать греха для умножения благодати? На этот вопрос Павел
отвечает решительным отрицанием. Толкуя христианское крещение, как крещение
в смерть Христову, иначе говоря, как наше погребение со Христом, ап. Павел
считает, что для греха принципиально не остается места (стт. 2-14). Участие
в смерти Христовой предполагает и участие в Его воскресении. Апостол и здесь
готов понимать наше воскресение со Христом буквально (стт. 8-9, ср. указание
на славу Отца в ст. 4). Но ударение в гл. 6-не эсхатологическое. И смерть и
воскресение Павел толкует по преимуществу переносно, как нашу смерть греху и
жизнь для Бога в послушании правде (ср. развитие этой последней мысли в стт.
15-25, в ответ на новое возражение иудейского оппонента). Правда,
противополагаемая греху, и есть та святость, которая венчается жизнью вечною
во Христе Иисусе. Жизнь вечная, как дар Божий, противостоит смерти,
возмездию за грех (стт. 22-23). Таким образом, отводя возражение иудейского
оппонента, Павел существенно дополняет учение о благодати, как основании
христианской нравственности: благодать есть стимул практического поведения
верующего по ее внутренней противоположности греху. В гл. 7 Апостол
возвращается к мысли о связи греха и закона, которой он касался раньше
(5:20-21, ср. 3:20, Гал 3:19). Мы имели случай отметить соотносительность
Павловых понятий веры и благодати, а, с другой стороны, принципиальную
противоположность веры и закона. Из гл. 6 вытекает, что домостроительство
благодати заступило место домостроительству закона (ср. стт. 14-15). В гл.
7, еще раз отметив конец закона в смерти Христовой (стт. 1-4), Павел
показывает, в чем состоит связь греха и закона (стт. 5-25). То, что Апостол
пишет о психологии греха (ср. стт. 7-11), как влечения к запретному, о двух
законах, которые борются в человеке, о власти тела, восстающего против ума
(ср. стт. 22-25), отражает личный опыт пишущего, пережитый им в подзаконном
состоянии, но знакомый и каждому христианину. Эта страница в Рим принадлежит
к самым сильным словам, которые когда-либо были сказаны ап. Павлом. Она
имеет, поистине, общечеловеческое значение. В ст. 25б Павел подводит итог
сказанному. Но ему предшествует победный клич, которым Апостол отвечает в
ст. 25а на вопль раздвоенности (ст. 24). Спасение от раздвоенности - в
благодати. В некоторых рукописях ст. 25а прямо говорится о благодати Божией.
Но даже в лучшей форме текста, которая лежит в основании и русского
перевода, мысль Павла, несомненно, о благодати. Греху, отягченному законом,