"Епископ Кассиан. Христос и первое христианское Поколение " - читать интересную книгу автора

организованный поход. Синоптики передают три искусительных вопроса, которые
они Ему задали после обличительных притч: вопрос о подати кесарю (Мф
22:15-22, Мк 12:13-17, Лк 20:20-26), вопрос о семи мужьях одной жены (Мф
22:23-33, Мк 12:18-27, Лк 20:27-38) и вопрос о большей (Мф 22:34-40), или
первой (Мк 12:28-31) заповеди в законе. Лука, верный своей заботе о
художественности формы, этот третий вопрос опустил, потому что тема о
двоякой заповеди любви была им уже поставлена в общей связи повествования о
пути (ср. Лк 10:25-28). Таким образом, молчание Лк находит свое объяснение,
и согласное свидетельство Мф и Лк требует нашего внимания. Первый вопрос был
поставлен фарисеями и иродианами, второй - саддукеями, третий - законником
из среды фарисеев (Мф 22:34-35), которого Марк (12:28) причисляет к
книжникам. Все три вопроса имели целью уловить Господа в слове (ср. Мф 22:15
и снова 34). Это понимание не исключается даже замечанием Мк 12:28, из
которого вытекает, что книжник, задавший Господу третий вопрос, признавал
высокое достоинство Его ответов. Марк (12:13) и Лука (20:20) согласно
свидетельствуют, о том, что задавшие Господу первый вопрос были подосланы к
Нему членами Синедриона. Это и был их ответ - провокациею! - на
обличительные притчи. Заслуживает внимания, что вражда фарисеев и саддукеев
не помешала им идти в этой борьбе рука об руку. Даже саддукейское отрицание
воскресения (ср. Мф 22:23 и паралл. и Деян 23:8) было использовано этим
союзом разнородных сил, как средство в их борьбе против Иисуса. Правда,
инициатива исходила от Синедриона, а в Синедрионе уже давно фарисеи сидели
рядом с саддукеями. Носители евангельского предания сохранили память об этих
вопросах, потому что Господь привел к молчанию Своих противников (ср. Мф
22:34), и ученики воспринимали Его ответ на провокацию, как Его славную
победу. С другой стороны, каждый из Его ответов имел значение и сам по себе,
выявляя ту или иную существенную сторону христианского учения.
Задавая Иисусу вопрос о подати, фарисеи и иродиане ставили Его, как им
казалось, перед альтернативою. Господь мог или предписать платить подать,
или, наоборот, отрицать за иудеями эту обязанность. В первом случае, Он
скомпрометировал бы перед народом Свое мессианское достоинство. Мессия,
священный царь Израиля, не мог допустить подчинения народа чужеземной
власти. Но вопрошавшие, по-видимому, и не ожидали, что Иисус даст этот
ответ. Он, действительно, вступил в Иерусалим, как Мессия, и держал Себя
перед иудейскими начальниками, как носитель высшей власти. Евангелисту Луке
было ясно, что задававшие вопрос рассчитывали найти повод обвинить Иисуса
перед прокуратором (20:20). В самом деле, если бы Он, как Мессия, заявил,
что народ не должен платить подати римлянам, Его ответ мог бы быть
истолкован, как призыв к неповиновению государственной власти, и римляне
имели бы достаточное основание поступить с Ним как с мятежником. Ответ
Иисуса, представлял третью возможность, которую вопрошавшие не предвидели:
Он провел грань между областью кесарева и областью Божьего, и тем вышел из
затруднения. На протяжении всей истории Церкви Его слова понимались, как
благословение кесарева, т. е. как освящение государства и государственной
власти. Это неверно. Ответ Его фарисеям и иродианам имел то же значение, как
Его свидетельство, несколько дней спустя, на допросе Пилата: "Царство Мое не
от мира сего" (Ин 18: 36). Господь предоставляет людям - и сынам Царства! -
делать то, что от них требует государство, поскольку это совместимо со
служением Богу. Он не сочувствовал, как и Его верный апостол Павел (ср. Рим
13:1-7), революционной борьбе за блага мира сего. И однако, абсолютизм