"Ф.X.Кессиди. Сократ " - читать интересную книгу автора

34

его 50-летней литературной деятельности, отметим, что Платону было 20
лет, когда он в 407 г. до н. э. встретил Сократа. В течение последующих 8
лет, т. е. до самой смерти Сократа, Платон находился в числе
непосредственного его окружения. Встреча с Сократом, общение с ним оказали
огромное влияние на молодого Платона, и не исключено, что они явились
поворотным пунктом в его жизни и творчестве, вызвали в нем, по мнению
известного советского исследователя творчества Платона А. Ф. Лосева,
глубочайшую духовную революцию. Этим огромным влиянием (а не просто
литературно-художественными мотивами) объясняется наблюдаемое почти во всех
диалогах Платона обязательное участие Сократа в беседах, нередко выделение
его фигуры среди участников диалога. [7]
Произведения раннего периода творчества Платона обычно называют
сократическими. Одни ученые полагают, что некоторые их них написаны в
последние годы жизни Сократа. Другие относят все произведения раннего
Платона ко времени после смерти Сократа. Как бы там ни было, большинство
исследователей сходятся на том, что произведения молодого Платона,
отличающиеся сократовским (вопросно-ответным) методом анализа понятий,
наиболее аутентичны высказываниям исторического Сократа.
7 Свидетельством признания этого влияния служит позднейшая легенда о
том, будто Сократ накануне встречи с Платоном видел во сне у себя на груди
лебедя, высоко взлетевшего со звонким криком, и на другой день, встретив
Платона, Сократ воскликнул: "Вот мой лебедь!"


35

Заслуживает внимания и то, что в этих сочинениях по преимуществу
рассматриваются этические проблемы, исследуются различные добродетели,
развивается мысль о том, что добродетель в конечном счете основана на
знании, сводится к нему. Так, "Лахес" посвящен трактовке мужества (##),
"Хармид" - благоразумию (###), "Евтифрон" - благочестию (###), "Лисий" -
дружбе (###) и т. д.
Наконец, обращает на себя внимание работа С. Луиса (Louis. P. 241-263),
в которой вновь предпринята попытка решить "проблему Сократа" посредством
отделения в диалогах Платона того, что относится к историческому Сократу, от
того, что принадлежит самому Платону. Ориентируясь на Аристотеля (Мет. XIII.
4. 1086 b), согласно которому Сократ не разделял общее и единичное, С. Луис
выявляет тончайшие нюансы в диалогах Платона и приходит, в частности, к
следующим выводам: отделив общее от единичного и истолковав его как понятие
(идею), Платон избежал сократовского незнания, то есть затруднения,
связанного с определением понятий. Так, в диалоге "Менон" Платону удается
почти незаметно перейти от сократовского незнания к своему, т. е.
платоновскому, знанию. Дело в том, что до поры до времени Менон и Сократ не
могут дать определения добродетели (Менон. 80 а-d). Но затем, начиная с
утверждения, что "исследовать и познать - это как раз значит припоминать"
(81 d), Сократ предстает как человек, знающий природу всеобщего и, благодаря
искусству спрашивать, обращающий незнание собеседника в знание. Между тем
тот Сократ, каким он представлен в ходе предыдущего изложения (и каким мы