"Ф.X.Кессиди. Сократ " - читать интересную книгу автора

Ксенофонт о мотивах создания своих "Воспоминаний", а также о степени их
достоверности: "Что Сократ, по моему мнению, и пользу приносил своим
друзьям, как делом, - обнаруживая перед ними достоинства, - так и беседами,
об этом я теперь напишу, что припомню" (I. 3. 1).


40

В соответствии со своим стремлением ориентировать философию на нужды
жизни, на исследование человека, его дел и поступков, Ксенофонт в
воспитательных целях изображает Сократа философом, занятым этическими
проблемами. И в этом он не так уж далек от исторического Сократа, который,
по образному выражению Цицерона, свел философию с неба на землю, поэтому
охотно верим Ксенофонту, когда он в своих "Воспоминаниях" (I. 1. 16)
сообщает о Сократе следующее: "Он исследовал, что благочестиво и что
нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что
несправедливо, что благоразумие и что неблагоразумие, что храбрость и что
трусость, что государство и что государственный муж, что власть над людьми,
и т. д.". Тем не менее, учитывая утилитаризм Ксенофонта, нельзя считать
вполне достоверным все, что он говорит о Сократе. Так, его Сократ порой
склоняется к отождествлению прекрасного с полезным (Воспоминания. III. 8.
8-10; Пир. 7. 3-4). Короче говоря, на пути сведения философии "с неба на
землю" Ксенофонт иногда заходил слишком далеко, а подчас чрезмерно
"приземлял" (то есть по своему "идеализировал") Сократа, давал свою
интерпретацию основного принципа его учения. В ксенофонтовском изображении
Сократ выглядит моралистом-резонером, нередко наводящим скуку своим
расчетливым благоразумием.


41

Ксенофонтовский Сократ, в отличие от платоновского, почти чужд иронии и
не ведает о парадоксе. Но Сократ без иронии и парадокса - не тот Сократ,
который будоражил умы и вызывал недовольство "благонамеренных" афинских
граждан, не тот Сократ, против которого пришлось возбудить судебный процесс.
Впрочем, и Сократ Ксенофонта подчас высказывается не без иронических нот.
Так, в адрес натурфилософов, занятых "божественными" проблемами (изучением
явлений природы), он с едва заметной иронией говорит: "Думают ли
исследователи божественных дел, что они, познав, по каким законам происходят
небесные явления, сделают, когда захотят, ветер, дождь, времена года и тому
подобное, что им понадобится, или же они ни на что подобное и не надеются, а
им кажется достаточным только познать, как совершается каждое явление такого
рода" (Ксенофонт. Воспоминания. I. 1. 15; см. также: I. 4. 8).
Разумеется, из того факта, что Платон во многих отношениях
представляется нам более верным источником, чем Ксенофонт, еще не следует,
что мы должны ориентироваться исключительно на труды Платона и пренебрегать
сообщениями Ксенофонта. Можно сказать, что Ксенофонт в каком-то смысле
дополняет Платона и позволяет в отдельных моментах корректировать информацию
последнего.