"Лев Кассиль. Чаша гладиатора (детск.)" - читать интересную книгу автора

Только записка лежала на столе, придавленная кубком "Могила гладиатора". И вот
что было сказано в записке:
"Спасибо, Артем Иванович, всемирно известный земляк. Много о вас слышал
еще дома. Оставаться больше не могу. Что вы мне рассказали - верю. Но одно -
доверить самого себя, а другое - товарищей своих и общее дело. Ими рисковать
не вправе. Не имею права и вас подводить. Как я вас понял, вы слишком на
примете. Во всяком случае, спасибо за все. Такое не забыть. Может быть, живы
будем - еще встретимся дома. Счастливого вам туда пути. Ваш земляк..."
Не сразу разобрал подпись Артем. "Богритули" - было нацарапано там.
"Не поверил, не поверил! - твердил себе огорченный Артем.- Да и как
верить, если он знает про то..."
Больше они не встречались. Но не раз слышал Артем о действиях какого-то
бесстрашного партизанского вожака Богритули. По слухам, он был из русских, и
Неза-будный хорошо знал, что слухи эти верные. Он вспоминал, как нес на своих
руках израненное, до ужаса легкое тело. Впрочем, тот ли это был человек, им
спасенный, или лишь назвался тогда в записке таким именем, Артем дознаться не
мог. Он с угрюмой насмешкой перечитывал расклеенные немецким командованием
объявления, которые сулили сто тысяч лир тому, кто поможет изловить грозного
Богритули или доставит его живым либо мертвым в руки немецких оккупационных
властей. Сгинул ку-да-то с того дня и доктор Саббатини, что приходил
перевязывать беглеца. Артем Иванович наведывался в больницу, где тот служил.
Но и там ничего не знали. Полагали, что старика схватили гитлеровцы.
После окончания войны Незабудный поехал в Геную, чтобы оттуда на корабле
отправиться в Ниццу, так как он списался со старыми знакомыми борцами в
Париже, и те предлагали ему поработать в частной атлетической школе.
До отвала корабля оставалось несколько свободных часов. И Незабудный
отправился на Стальено - знаменитое генуэзское кладбище, куда непременно
заглядывает каждый, кто приезжает в Геную. Не найдя среди живых отбитого им у
фашистов человека, что назвался Богриту-ли, Артем думал, что, может быть,
найдет его среди мертвых. И все чаще тянуло его теперь побродить по печальным
местам вечного успокоения.
Кладбище располагалось в обширной низине, окаймленной зелеными холмами. На
вершину одного из них вели марши колоссальной лестницы. Там высился храм. К
подножию его примыкало окончание грандиозной колоннады, которая, как
прямоугольная скоба, с трех сторон обрамляла площадь кладбища. Все внутреннее
пространство его было тесно заставлено невысокими беломраморными надгробиями,
на которых стояли вазоны с белыми и золотыми хризантемами. Море мрамора в
кипении бело-золотых лепестков... Но здесь были похоронены люди попроще. А те,
кто побогаче и знатнее, нашли себе вечный приют под сенью гигантской
колоннады. Там, в нишах и между колонн, в гробницах и под тяжеловесными
постаментами памятников, покоились именитые граждане, аристократия,
негоцианты, городские богатей, щедро оплатившие эту вещественную и вечную
память по себе, недоступную для кармана простого человека.
Озадаченный, стоял он некоторое время, с насмешливым удивлением поглядывая
на памятник старой генуэзской бубличницы, здоровенной тетки, красовавшейся
среди знатных могил со связкой выточенных из мрамора бубликов. Уверенно
расставив толстые ноги, она утвердилась тут в той самой позе, в которой,
верно, когда-то стояла у генуэзских причалов, зазывая моряков-покупателей.
Посетитель, у которого, заинтересовавшись, попросил объяснения Артем
Незабудный, охотно рассказал ему, что бубличница сколотила за жизнь немало