"Лев Кассиль. Чаша гладиатора (детск.)" - читать интересную книгу автора

резинки, бойко отвечал за Пьера, объясняя, что дед у того знаменитый борец,
чемпион чемпионов, Артем Не-забудный, самый сильный человек на всем свете, и
Пьер обещал, что познакомит его, Ремку, с силачом. И тогда все будут знать,
как задевать Еремея Шибенцова и что из этого может получиться...
- А ну, геть, извини-подвинься,- говорил Ремка, отпихивая локтями
наседавших на его парту любопытных одноклассников.- Ну, хватит, хватит вам
приставать к человеку. Кажется, я вам объяснил все и - оревуар-резервуар.
Сеню Грачика больше всего поразило, что Ксанка, застенчивая тоненькая
Ксанка, тоже чересчур уж заинтересовалась новичком. Он слышал даже, что она
шепнула своей подруге Миле Колоброда, чтобы та позвала сегодня парижанчика к
себе на именины. А высокая, полненькая, обычно гордо державшаяся Мила, теперь
стоя неподалеку от парты, где сидел новенький, принялась вдруг громко
рассказывать известную всему классу смешную историю о том, как ребята стали
переписываться с болгарскими школьниками и как один школьник из Пловдива
принял Милу за мальчишку, потому что она подписалась в своем письме: "Привет -
Людмила Колоброда". И стали приходить из Болгарии письма: "Людмилу Колоброду.
Здравствуй, дорогой Людмил", так как в Болгарии Людмил - это мужское имя. Зато
Ваней, например, могут, наоборот, звать девочку.
- А что есть это за Гргигоргий Тулубей? - спросил вдруг новичок.- Везде и
везде я видел - Тулубей, Тулубей... И Сеня, дернув его за рукав, сказал
негромко:
- Тише ты. Это отец ее, Ксанкин. Ей тоже фамилия Тулубей.
Но, хотя Сеня Грачик и Сурен Арзумян были еще накануне приглашены к Миле
Колоброда на день рождения, провожали подруг, Ксану и Милу, из школы Рейка
Штыб и Пьер Кондратов, новичок.


Глава VII
Неприятности одна за другой

Те, кто верят в приметы, утверждают, что будто, если с утра были две
неприятности, случится и третья.
Первой неприятностью этого дня у Сени было его невольное утреннее
вознесение на балкон. И ведь надо же, чтобы это оказался именно балкон
квартиры Тулубей. Сеню, конечно, узнали и подумали бог весть что.
И так уж хозяйка квартиры, где жил со своим отцом Сеня, болтливая и
кокетливая не в меру Милица Геннадиевна, любила намекнуть, завидя проходящую
мимо окон Ксану: "Поспешай, Сенечка, поспешай! Вон уже симпатия твоя
отправилась". Симпатия! Что взрослые вообще могли понять во всем этом?
Никогда бы даже себе самому не признался Сеня Грачик, что он давно уже
слишком много и часто думает о Ксане. "Просто мы с ней хорошие товарищи - вот
и всё!" - поклялся бы он.
Но утром, когда он выходил на улицу, чтобы идти в школу, и думал, что есть
на свете Ксана, и знал, что сейчас он увидится с нею, все обещало ему что-то
хорошее. И хотелось кричать: "Здравствуй, утро доброе! Здорова была, галка на
дереве! Эй ты, облачко над терриконом, здравствуй! Пой, гудок грузовика,
сигналь, пой! Фырчи, мотор, катите, толстые колеса! Привет вам! Вейся, флаг,
на Совете! Салют тебе! Гони, ветер, пыль по дороге, греми, ведро, у колодца!"
И Сеня казался себе тогда очень большим. Всему хватало места в нем. И
порхавшему по стенам радужному зайчику от мотавшейся в ветре форточки. И тугой