"Валентин Катаев. Сэр Генри и чёрт (Фантастический рассказ) " - читать интересную книгу автора

гуда. От его движений шум становился сильнее, машины одна за другой
лопались, и боль красной нитью накручивалась на зубчатые колеса, заставляя
меня стонать и молить о пощаде. Потом опять заблестела весёлая летняя
зелень, и чистенькие школьники в пелеринах и беретах с красными помпонами и
карманами, набитыми жареными каштанами, высыпали на подстриженную лужайку и
столпились у окна, где опять как ни в чём не бывало сидел сэр Генри с
книгой.
- Дети, идите сюда! - кричал я.- Не слушайте сэра Генри. Он ничего не
знает. Он сам мой ученик. Только я научу вас настоящему и прекрасному,
только я спою вам песни, слышанные мною от ангелов. Я научу вас стрелять из
настоящих пушек и кричать: "Прицел семьдесят пять, трубка семьдесят пять,
первое - огонь!"
Но, вероятно, мой голос был неслышен и неубедителен, потому что
школьники обступали англичанина всё гуще, пока совсем не закрыли от моих
глаз и его самого, и окно, и мелькание машин. Тяжёлая обида навалилась на
моё сердце. Детям были не нужны мои песни и пушки. Они любили органическую
химию.
- Сэр Генри, берегитесь,- закричал я, стараясь перекричать шум.-
Берегитесь, я сведу с вами счёты. Слышите ли, сэр Генри! - Но шум был
сильней голоса. Тогда я закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого, и,
изнемогая от смертельной и совершенно незаслуженной обиды, стал ожидать,
что случится дальше.
А дальше случилось вот что. От жары и духоты у меня в ухе завелись
крысы - целое вонючее крысиное гнездо. Маленькие крысята возились и
царапались, а большие крысы тяжело и мягко лежали на дне гнезда. Это было
отвратительно. Я изнемогал от жары. Сколько времени возились у меня в ухе
крысы, я не знал. Много раз волшебные стёкла загорались и меркли. Лампочка
на потолке много раз наливалась калёной краснотой, сияла, гасла, и косматая
папаха, висящая над моим изголовьем, продолжала цвести такой же чёрной
громадной хризантемой, распространяющей запах козла. А крысы всё копошились
и копошились, и с каждым часом их становилось всё больше и больше.
И вдруг наступил конец мученьям. Послышались знакомые шаги и голос.
Несомненно, это был сэр Генри, но, боже, как он постарел! Вероятно, мы не
видались с ним лет десять. Теперь он уже не был изящным молодым
джентльменом, обучающимся в Оксфорде. Это был поседелый в бурях суровый
моряк - капитан разбойничьего брига. Его глиняное лицо, выжженное, как
кирпич, тропическим солнцем, смотрело внимательно и приветливо, а чёрная
трубка распространяла тот же знакомый запах кепстена. Всё было забыто. Мы
опять были друзьями.
- Как вы себя чувствуете, дружище? - спросил он, крепко пожимая мне
руку.
- Спасибо, капитан, только меня очень мучают крысы. Они завелись вот
здесь, представьте, в самом ухе. Кроме того, у меня казаки отняли золото,
всё моё богатство.
- Ладно,- сказал сэр Генри, улыбаясь.
Этот добряк с обветренным лицом вынул из-за пояса нож и мгновенно
вырезал у меня из уха противное крысиное гнездо, влил в ухо тёплой смолы и
обвязал голову чёрным пиратским флагом так туго, что я не мог открыть рта.
Боль перестала, и стало хорошо и отрадно.
- А теперь в дорогу,- сказал сэр Генри, и нас окружили пираты с брига.