"Валентин Петрович Катаев. Хуторок в степи ("Волны Черного моря" #2) " - читать интересную книгу автора

не похожий крик боли и ярости. Дрыгаясь, как паяц, он изо всех сил швыряет
кусок мела в доску. Мел разбивается вдребезги. "Шкелет" топает ногами. Его
глаза наливаются кровью. Жидкие волосы липнут к мокрому лбу. Шея судорожно
подергивается. "Шкелет" рвет на себе воротничок, бросается к кафедре,
швыряет стул, швыряет в стенку классный журнал и начинает изо всех сил
колотить кулаками по кафедре, крича и уже не слыша собственного голоса:
"Мерзавцы! Мерзавцы! Мерзавцы! Мерзавцы!.." Фаянсовая чернильница прыгает в
своем гнезде, и лиловые чернила брызжут на оторвавшуюся манишку, на
костлявые руки, на мокрый лоб. Кончается все это тем, что "Шкелет" вдруг
теряет силы, садится на подоконник, прислоняется головой к раме и начинает,
захлебываясь, кашлять, облизывая сизые губы. Его лицо с проваленными
висками, темными глазными впадинами и оскалом желтых зубов действительно
становится похожим на череп скелета. И, если бы не пот, который ручьями
течет по его лбу, можно подумать, что он уже умер.
Это все время теперь стояло перед глазами Павлика, и мальчик испытывал
пронзительную душевную боль, что, впрочем, не мешало ему с особенной
осторожностью сводить картинку, стараясь не протереть пальцем дыру в мокрой
бумаге и не испортить желатиновый отпечаток букета с голубыми лентами, так
ярко и глянцевито блестевшего под лампой.
Петя же рассеянно перелистывал общую тетрадь с выскобленными на черном
клеенчатом переплете эмблемами - якорем, пронзенным стрелою сердцем и
несколькими загадочными инициалами. Он прислушивался к голосам папы и тети
за дверью столовой. Теперь все чаще и чаще повторялись слова "свобода
совести", "народное представительство", "конституция", и, наконец, было
произнесено жгучее слово "революция".
- Вот попомните мое слово, все это кончится второй революцией, -
сказала тетя.
- Вы анархистка! - закричал отец высоким голосом.
- Я русская патриотка!
- Русские патриоты верят своему государю и своему правительству!
- А вы верите?
- Верю!
И снова Петя услышал имя Толстого.
- А тогда почему же ваш царь и ваше правительство, которым вы так
верите, отлучили Толстого от церкви и запрещают его произведения?
- Людям свойственно ошибаться. Они считают Толстого политиком, чуть ли
не революционером, а Толстой - всего лишь величайший художник мира, гордость
России и стоит над всеми вашими партиями и революциями. И я это докажу в
своей речи!
- А вы думаете, начальство вам это позволит?
- Для того чтобы публично сказать, что Лев Толстой - великий писатель
земли русской, никакого разрешения не требуется.
- Это вы так думаете.
- Не думаю, а уверен!
- Вы идеалист. Вы не понимаете, в какой стране живете. Умоляю, не
делайте этого! Они вас уничтожат. Попомните мое слово!


3. ЧТО ТАКОЕ "КРАСНЫЙ"?