"Ясунари Кавабата. Мэйдзин" - читать интересную книгу автора

В те дни игра в сеги проходила весело, но когда Мэйдзин заболел,
атмосфера этих игр стала гнетущей. Даже 10 августа вечером Мэйдзин рвался
играть, словно сбежавший из ада грешник в китайских сказках.
Очередное доигрывание было назначено на 14 августа. Однако Мэйдзин был
очень слаб, болезнь его обострилась, и врач запретил ему играть. Оргкомитет
согласился с этим, не возражала и газета. Было решено, что 14 августа
Мэйдзин сделает только один ход, после чего будет устроен перерыв в партии.
Когда противники сели за доску, каждый из них потянул к себе свою чашу
с камнями и поставил возле себя. Видно было, что чаша с камнями тяжеловата
для Мэйдзина. После этого противники принялись восстанавливать позицию:
каждый делал ход так, как это было в партии. Мэйдзин, казалось, вот-вот
выронит свой камень из рук, но постепенно его движения стали увереннее, а
стук камней - громче.
Над ходом этого дня Мэйдзин думал 33 минуты, причем за это время ни
разу не пошевелился. Этот ход Мэйдзин должен был записать и на этом
закончить партию, однако, он неожиданно сказал: "Поиграем еще немного".
Видно, он почувствовал себя лучше. Члены организационного комитета
засуетились, тут же посовещались и решили, что действовать надо так, как
было договорено вначале, то есть, ограничиться одним ходом.
- Ну что ж, ладно... - Мэйдзин записал свой сотый ход и долго смотрел
на доску.
- Большое спасибо, сэнсэй. Вам надо поберечь себя..., - сказал Отакэ
Седьмой дан. Мэйдзин лишь хмыкнул, вместо него ответные слова произнесла
жена.
- Ровно сто ходов... А какой по счету игровой день сегодня? - спросил
Седьмой дан у секретарши.
- Десятый? Два раза в Токио, восемь раз в Хаконэ? За десять дней сто
ходов... значит, в среднем по десять ходов в день,
Позже, когда я заглянул к Мэйдзину, то увидел, как тот молча сидел и
безотрывно смотрел в сад, на небо.
Из гостиницы в Хаконэ Мэйдзин должен был сразу ложиться в больницу
Святого Луки, однако говорили, что ему еще два-три дня нельзя ехать поездом.


28

С конца июля моя семья перебралась на дачу в Каруидзава, и я все время
ездил туда -сюда: то в Хаконэ, то в Каруидзава. Дорога в один конец занимала
около семи часов, поэтому мне надо было уезжать с дачи накануне игрового
дня. Откладывание происходило вечером, поэтому перед отъездом на дачу я
ночевал в Хаконэ или в Токио. Вся поездка на дачу занимала трое суток. Если
доигрывание возобновлялось на пятый день, то я мог провести с семьей два
дня, а затем должен был трогаться в путь. Может показаться, что писать
репортажи легче, сидя в той же гостинице, где идет игра; ведь и лето было
дождливым, да и усталость чувствовалась. Но я все-таки после каждого
игрового дня наскоро ужинал и пускался в путь.
Я не мог писать о Мэйдзине и о Седьмом дане, находясь с ними в одной
гостинице. Это было трудно делать даже в одном городе, поэтому я спускался
из Хаконэ в городок Мияносита или в Тоносава и там ночевал. Если я накануне
писал репортаж о партии, то на следующий день мне как-то неловко было