"Гермини Каванах. Дарби О'Гилл и лепрехаун " - читать интересную книгу автора

припомнить какую-нибудь молитву, и тут карету так тряхнуло, что он
опрокинулся навзничь, головой на подушки, а ноги его едва не уперлись в
крышу. Однако едва он выпрямился, как колеса заскрипели на посыпанной
гравием дорожке, и вот они уже взлетают на соседний холм.
Проехали они, впрочем, немного - кучер натянул вожжи, и карета с резким
толчком остановилась. Сквозь туман Дарби различил, как отворяются высокие
кованые ворота.
- Пошевеливайся, - произнес чей-то голос откуда-то из тени. - Их ужин
остывает.
Когда они понеслись дальше, под высокую величественную арку, Дарби
удалось немного разглядеть существо, которое отворяло ворота и сказало, что
их ужин остывает. Оно стояло на задних лапах и напоминало то ли льва, то ли
медведя - в темноте Дарби не мог сказать наверняка.
Он углубился в размышления на эту тему, как вдруг, со скрежетом колес
развернувшись на месте, карета остановилась снова, и всех, кто в ней был,
подбросило на подушках. На сей раз перед ними открылся вид на широкую
лестницу, которая вела к парадному входу в замок. Дарби не без испуга
вглядывался сквозь тьму в пятно падавшего из холла света, смутно различимое
где-то высоко-высоко. На пороге почтительно склонились трое ливрейных
лакеев.
- Торопитесь, торопитесь! - печально произнес один из них. - Их ужин
остывает.
Услышав эти слова, Бриджет проворно выскочила из кареты и взбежала по
лестнице, преодолев едва ли не половину ступенек, прежде чем Дарби успел
схватить ее за локоть и заставил дождаться детей.
- Никогда в жизни она так не куражилась, - сказал он себе, чуть не
плача и пытаясь взять ее под руку.
Наконец они стали чинно подниматься по ступенькам, а за ними парами,
мал мала меньше, взбирались дети, пока Дарби, восхищенно ахнув, не замер на
пороге роскошного холла. Под высоким потолком, покачиваясь и колеблясь в
ослепительном свете люстр, висели флаги всех мыслимых и немыслимых стран и
народов. По обеим сторонам холла лицом друг к другу выстроились шеренги
вышколенных лакеев и горничных, сплошь в шелке, атласе и парче, - все они
непрестанно кланялись, улыбались и махали руками в знак приветствия. Ряды
слуг тянулись по всей длине холла, до подножия золоченой лестницы в дальнем
его конце. На мгновение глаза у Дарби округлились не хуже чайных подносов, и
он замер от смущения. Однако потом приободрился и произнес:
- Что это я так разволновался? Черт побери, или это не мой замок? Разве
не я плачу всем этим слугам жалованье? Бьюсь об заклад, вся эта роскошь
обходится мне недешево. - С этими словами он гордо расправил плечи. -
Пойдем, Бриджет! Войди же в дом моих предков!
И тут, не успел Дарби войти в пышный холл, как точно из-под земли
выросли двое волынщиков с волынками, двое скрипачей со скрипками и двое
флейтистов с флейтами, одетые в алые с золотом костюмы, и под сладостную
музыку семейство О"Гилл гордо прошествовало по холлу, поднялось по золоченой
лестнице в дальнем его конце и наконец вошло в самый большой и роскошный
зал, который Дарби приходилось видеть.
Внутренний голос прошептал ему на ухо, что это картинная галерея.
- Клянусь святым Петром! - пробормотал человек незаурядного ума себе
под нос. - Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Бриджет даже за пригоршню