"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

поля пшеницы и овса дымом и пламенем уходили к востоку, вослед пахарям и
сеятелям своим. Тонкие дымки струились меж колосьев, обволакивали васильки,
кружились вокруг подорожника и высоких стеблей бурьяна, а за дымками с
негромким треском, похожим на треск лопающихся арбузов, шло пламя.
Джурабаев стоял, ожидая разводящего, который погиб уже несколько часов
назад, отражая вместе со своими товарищами и штабными офицерами нападение
прорвавшихся немецких танков. Танки эти дымились в семи километрах за
станицей, но Джурабаев не мог их видеть. А штаб армии и все его отделы и
управления были уже далеко и организовывали оборону на новом рубеже.
В полдень послышались короткие автоматные очереди, и Джурабаев увидел
среди домов станицы перебегающих бойцов. Они бежали, падали, стреляли, вновь
бежали и наконец исчезли.
Джурабаев спустился в землянку, поднял с полу крышку котелка, на
которой лежала нетронутая каша и ломоть хлеба, положил все это в котелок,
плотно закрыл его крышкой и сказал:
- Пошли.
Огарков медленно поднялся с земли и пошел к выходу.
- Шинель,- сказал Джурабаев.
Огарков послушно взял шинель, вышел из землянки и оглянулся на
Джурабаева. Лицо солдата было сурово. Огарков вздрогнул, но взял себя в
руки. Они вскоре очутились в небольшом яру. Здесь Огарков замедлил шаги,
остановился и оглянулся.
- Иди,- сказал Джурабаев.
Огарков пошел дальше. Сначала он ни о чем не думал. Может быть, только
удивлялся, почему его ведут так далеко. Потом он впервые обратил внимание на
мир вокруг себя. Мир был прекрасен. Ветер шелестел в траве, над землей низко
летали большие мохнатые бабочки. Вдали лаяла собака и пел петух. Вероятно,
то был большой белый или черный, а может, и янтарного цвета петух с красным
гребешком. Огарков вспомнил, что на свете есть петухи, собаки и бабочки.
- Иди,- сказал Джурабаев, заметив, что осужденный снова замешкался.
Солнце стояло посреди неба, и Огаркову, окоченевшему в сырой землянке,
стало совсем тепло. Щебетали птицы.
Огарков вдруг подумал, что человек, идущий за ним, может выстрелить в
любую минуту,- ведь не обязательно сначала остановиться, приготовиться, а
потом уже кончать. Не смея оглянуться, Огарков все шел и шел, чуя холодок в
затылке, словно под уже наведенным автоматом.
Но человек, шедший сзади, не стрелял. Они шли и молчали. Огарков шел
все быстрее, с ужасом ожидая смертельного толчка. Наконец он услышал голос
человека, шедшего сзади. Тот сказал:
- Стой.
"Конец", - не подумал, а почувствовал Огарков и остановился.
Минута прошла в тягостном молчании.
- Стреляйте же! - крикнул вдруг Огарков, не владея больше собой, и
обернулся к своему спутнику.
Но Джурабаев не обратил внимания на этот возглас. Он прислушивался к
чему-то, потом быстро сказал:
- Налево марш!
Огарков остался на местe. Он решил, что никуда дальше нe пойдет. Пусть
кончают здесь.
- Немцы,- сказал Джурабаев.