"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора

Она принесла еще влажную гимнастерку и утюг, полный мерцающих угольков.
Она выгладила гимнастерку и пришила оторвавшуюся на шинели пуговицу. Он
любовался ее быстрыми и гибкими движениями, полный благодарности за то, что
она так заботливо собирает его в дорогу, "в дальнюю, дальнюю дорогу",- думал
он устало и почти совсем уже без горечи.
Он переоделся, взял оба автомата - джурабаевский и свой, трофейный, и
положил в карман красноармейскую книжку и партийный билет Джурабаева,
лежавшие на подоконнике.
Выйдя из станицы и поднявшись на гребень, они увидели Дон. В овраге
зенитной батареи уже не было, среди зеленой травы чернели окопы, в которых
раньше стояли пушки.
Внезапно раздался оглушительный взрыв. Огарков с Марией переглянулись.
- Переправу взорвали,- сказала она.
Он растерянно остановился. Она с напряжением ждала, что он скажет.
Обломки моста с шумом падали в воду.
"Опоздал",- подумал он, глядя на реку ничего не видящими глазами.
-- Я вплавь доберусь,- пробормотал он.
Она сказала:
- У меня здесь лодка спрятанная.
Они пошли вдоль реки обратно к станице. Спустившись по крутому берегу,
Мария исчезла среди густых зарослей у самой воды. Вскоре она позвала его. Он
спустился к ней и увидел в камыше мaленькую душегубку с одним коротким
веслом.
- Вот,- сказала Мария.
-- А как с лодкой быть? - спросил он.
Она, глядя вдаль, махнула рукой.
- Пусть там остается.
В голубом высоком небе прогудел немецкий разведчик. Мария припала к
плечу Огоркова и зашептала:
- Когда вернетесь, заходите к нам, если не забудете про меня.
- Не забуду,- сказал он дрогнувшим голосом.
- Управитесь один? - спросила она минуту погодя.
- Я на Волге вырос,- ответил Огарков и переступил борт душегубки.
Мария быстро и еле сдерживая слезы оттолкнула лодку от берега и
сказала:
-- Вот мы под немцем остаемся. Возвращайтесь поскорее.
Он машинально ответил:
- Хорошо, вернемся.
Лодка понеслась вперед, и вскоре Огарков очутился на середине реки.
Одинокая фигура женщины на берегу исчезла из виду.
Оглядевшись кругом, Огарков ощутил в душе чувство необычайной свободы и
даже счастья. Он сидел на корме и подгонял лодку сильными ударами весла то
вправо, то влево. Нос лодки приподнялся, и поверх носа виднелся крутой склон
восточного берега, крылья вeтряка и труба сахарного завода, а над всем -
небо с белыми облаками.
Все это было видано и перевидано много раз с детства, но никогда нe
было при этом того безграничного чувства свободы, которое он испытывал
теперь.
И ему захотелось, чтобы его хоть на одно мгновение увидали мама и
Джурабаев. И если жива маленькая химинструкторша Валя, так чтобы и она