"Эммануил Казакевич. Двое в степи [H]" - читать интересную книгу автора Она принесла еще влажную гимнастерку и утюг, полный мерцающих угольков.
Она выгладила гимнастерку и пришила оторвавшуюся на шинели пуговицу. Он любовался ее быстрыми и гибкими движениями, полный благодарности за то, что она так заботливо собирает его в дорогу, "в дальнюю, дальнюю дорогу",- думал он устало и почти совсем уже без горечи. Он переоделся, взял оба автомата - джурабаевский и свой, трофейный, и положил в карман красноармейскую книжку и партийный билет Джурабаева, лежавшие на подоконнике. Выйдя из станицы и поднявшись на гребень, они увидели Дон. В овраге зенитной батареи уже не было, среди зеленой травы чернели окопы, в которых раньше стояли пушки. Внезапно раздался оглушительный взрыв. Огарков с Марией переглянулись. - Переправу взорвали,- сказала она. Он растерянно остановился. Она с напряжением ждала, что он скажет. Обломки моста с шумом падали в воду. "Опоздал",- подумал он, глядя на реку ничего не видящими глазами. -- Я вплавь доберусь,- пробормотал он. Она сказала: - У меня здесь лодка спрятанная. Они пошли вдоль реки обратно к станице. Спустившись по крутому берегу, Мария исчезла среди густых зарослей у самой воды. Вскоре она позвала его. Он спустился к ней и увидел в камыше мaленькую душегубку с одним коротким веслом. - Вот,- сказала Мария. -- А как с лодкой быть? - спросил он. - Пусть там остается. В голубом высоком небе прогудел немецкий разведчик. Мария припала к плечу Огоркова и зашептала: - Когда вернетесь, заходите к нам, если не забудете про меня. - Не забуду,- сказал он дрогнувшим голосом. - Управитесь один? - спросила она минуту погодя. - Я на Волге вырос,- ответил Огарков и переступил борт душегубки. Мария быстро и еле сдерживая слезы оттолкнула лодку от берега и сказала: -- Вот мы под немцем остаемся. Возвращайтесь поскорее. Он машинально ответил: - Хорошо, вернемся. Лодка понеслась вперед, и вскоре Огарков очутился на середине реки. Одинокая фигура женщины на берегу исчезла из виду. Оглядевшись кругом, Огарков ощутил в душе чувство необычайной свободы и даже счастья. Он сидел на корме и подгонял лодку сильными ударами весла то вправо, то влево. Нос лодки приподнялся, и поверх носа виднелся крутой склон восточного берега, крылья вeтряка и труба сахарного завода, а над всем - небо с белыми облаками. Все это было видано и перевидано много раз с детства, но никогда нe было при этом того безграничного чувства свободы, которое он испытывал теперь. И ему захотелось, чтобы его хоть на одно мгновение увидали мама и Джурабаев. И если жива маленькая химинструкторша Валя, так чтобы и она |
|
|