"Эммануил Генрихович Казакевич. Сердце друга (Повесть) " - читать интересную книгу автора

повернулась к разведчику Бирюкову и подозвала его: - Подойдите сюда,
Андрюша.
Бирюков - сама доброта, тихий и молчаливый уралец - подошел и
нагнулся над пленным. Лицо Бирюкова - плоское, с раскосыми глазами и
красными обветренными скулами, производило на людей, не знавших его,
впечатление необычайной свирепости.
Кюле, в ужасе отшатнувшись, сразу же заговорил и рассказал все, что
знает.
Весьма довольная своей военной хитростью, Аничка записала показания
пленного, передала самое важное из этих показаний начальнику штаба полка
по телефону, потом отправила разведчиков с пленным в тыл, а сама пошла
обратно к Ремизову. Но не успела она спуститься в овраг, как заговорили на
тысячи ладов немецкие пушки и минометы. Вероятно, немцы подтянули сюда
артиллерию с других участков.
Аничка еле успела заскочить в землянку Акимова. Овраг содрогался.
В землянке никого не было, и Аничка очень обрадовалась этому. Она
закрыла глаза и заткнула себе уши пальцами, прижавшись к стене, оплетенной
ивовыми прутьями. Ей было страшно, и она делала то, что делают люди, когда
им страшно.
Потом заскрипела дверь, приползли полковые связисты с катушками
провода, повар Макарычев и еще какие-то солдаты. Аничка сразу же присела к
столу и как ни в чем не бывало стала причесывать свои коротко стриженные
волосы, деловито говоря:
- Сильный огонь. Ясно, немцы перебросили на наш участок
артиллерийские подкрепления. Видимо, их сильно напугала наша атака. Как
там наши - удержат позиции или нет?
- Только бы комбата не убило, - сказал Макарычев. Он был очень
бледен.
Продолжая причесываться, Аничка проговорила.
- Посмотреть бы хоть одним глазком, что там делается.
Ей послышался оттенок лицемерия в этих своих словах. И тогда она,
превозмогши себя, действительно вышла в овраг и вдоль его западного склона
медленно пошла вперед. Вскоре артналет прекратился. Издали слышалась
только довольно частая пулеметная дробь. Опять пошел дождь. Пронеслась
телега без ездового. Какое-то предчувствие беды закралось в сердце Анички.
При этом она думала больше всего об Акимове. Все время боя она находилась
подле НП комбата и была свидетельницей всего, что творилось там, слышала
все, включая акимовскую ругань, которая почему-то не оскорбляла ее слуха.
Было бы ужасно, думала она теперь, если бы он погиб. Ужасно не для нее,
разумеется, но для всего батальона и для полка. И для нее в том числе.
Шум боя слабел все больше, потом все утихло. Аничка приближалась к
той щели, в конце которой помещался НП. Подойдя ближе, она не узнала
местности. Все было перепахано снарядами. На месте НП зияла воронка. В
этой воронке копались люди с лопатами. А на краю ее, на кончике
вывороченного бревна, сидел человек без фуражки. Это был Акимов.
Один из копавших вылез из воронки и, постояв немного, бросил лопату.
Аничка подошла к нему и узнала Майбороду. Она спросила:
- Что случилось?
- Прямое попадание, - сказал Майборода. - Замполита убило.
Аничка побелела и сжала зубы до боли в ушах. Потом она взглянула на