"Юрий Казаков. Голубое и зеленое" - читать интересную книгу автора

Юрий Казаков

Голубое и зеленое

1

- Лиля, - говорит она глубоким грудным голосом и подает мне горячую
маленькую руку.
Я осторожно беру ее руку, пожимаю и отпускаю. Я бормочу при этом свое
имя. Кажется, я не сразу даже сообразил, что нужно назвать свое имя. Рука,
которую я только что отпустил, нежно белеет в темноте. "Какая
необыкновенная, нежная рука!" - с восторгом думаю я.
Мы стоим на дне глубокого двора. Как много окон в этом квадратном
темном дворе: есть окна голубые, и зеленые, и розовые, и просто белые. Из
голубого окна на втором этаже слышна музыка. Там включили приемник и я слышу
джаз. Я очень люблю джаз, нет, не танцевать - танцевать я не умею, - я люблю
слушать хороший джаз. Некоторые не любят, но я люблю. Не знаю, может быть,
это плохо. Я стою и слушаю джазовую музыку со второго этажа, из голубого
окна. Видимо, там прекрасный приемник.
После того как она назвала свое имя, наступает долгое молчание. Я знаю,
что она ждет от меня чего-то. Может быть, она думает, что я заговорю, скажу
что-нибудь веселое, может, она ждет первого моего слова, вопроса
какого-нибудь, чтобы заговорить самой. Но я молчу, я весь во власти
необыкновенного ритма и серебряного звука трубы. Как хорошо, что играет
музыка и я могу молчать!
Наконец мы трогаемся. Мы выходим на светлую улицу. Нас четверо: мой
приятель с девушкой, Лиля и я. Мы идем в кино. В первый раз я иду в кино с
девушкой, в первый раз меня познакомили с ней, и она подала мне руку и
сказала свое имя. Чудесное имя, произнесенное грудным голосом! И вот мы идем
рядом, совсем чужие друг другу и в то же время странно знакомые. Музыки
больше нет, и мне не за что спрятаться. Мой приятель отстает со своей
девушкой. В страхе я замедляю шаги, но те идут еще медленней. Я знаю, он
делает это нарочно. Это очень плохо с его стороны - оставить нас наедине.
Никогда не ожидал от него такого предательства!
Что бы такое сказать ей? Что она любит? Осторожно, сбоку смотрю на нее:
блестящие глаза, в которых отражаются огни, темные, наверное, очень жесткие
волосы, сдвинутые густые брови, придающие ей самый решительный вид... Но
щеки у нее почему-то напряжены, как будто она сдерживает смех. Что бы ей
все-таки сказать?
- Вы любите Москву? - вдруг спрашивает она и смотрит на меня очень
строго. Я вздрагиваю от ее глубокого голоса. Есть ли еще у кого-нибудь такой
голос!
Некоторое время я молчу, переводя дух. Наконец собираюсь с силами. Да,
конечно, я люблю Москву. Особенно я люблю арбатские переулки и бульвары. Но
и другие улицы я тоже люблю... Потом я снова умолкаю.
Мы выходим на Арбатскую площадь. Я принимаюсь насвистывать и сую руки в
карманы. Пусть думает, что знакомство с ней мне не так уж интересно.
Подумаешь! В конце концов, я могу уйти домой, я тут рядом живу, и вовсе не
обязательно мне идти в кино и мучиться, видя, как дрожат ее щеки.
Но мы все-таки приходим в кино. До начала сеанса еще минут пятнадцать.