"Александр Казанцев. Колокол солнца (Гиганты #2)" - читать интересную книгу автора

- Отец мой, я не могу при свете. У всех на глазах. Я боюсь страшных
последствий и умоляю вас пройти сейчас со мною в церковь.
В словах несчастной женщины слышались такие нотки, что молодому
священнику не осталось ничего другого, как пойти за ключами от церкви.
И пока он отыскивал их, ворча на козу и барахтающихся кур, Мадлен
стояла на крыльце и дрожала не столько от вечерней сырости, сколько от
волнения. Она боялась, что яростный Абель появится сейчас здесь и даже
приревнует к молодому кюре, несмотря на обет того остаться в безбрачии до
конца дней.
- Пойдемте, мадам, - пригласил наконец кюре.
С церковной дверью, когда они дошли до нее, ему пришлось повозиться в
темноте. Потом - зажигать внутри храма свечи. На вид ему не больше
тридцати лет, длинные волосы локонами спадали на плечи, и, не будь на нем
сутаны, его можно было бы принять за завсегдатая Латинского квартала,
населенного студентами, поэтами и художниками.
Молодой служитель бога вошел в исповедальню, предложив Мадлен встать
на колени подле нее так, чтобы их разделяла лишь невысокая перегородка,
имитирующая полное одиночество исповедуемой.
- Итак, дочь моя, что привело вас в столь поздний час в храм
господний? - ласково начал невидимый исповедник, и Мадлен в ее отчаянном
положении показалось, что это сам бог на небесах спрашивает ее.
- Отец мой, - трепетно начала она, - я пришла за спасением. Клянусь
господом единым, я не имею за собой вины. - Священник вздохнул облегченно,
но она не услышала это, продолжая: - А у меня родился ребенок, нос
которого начинается выше бровей, и мой муж, владетельный сеньор Абель де
Сирано-де-Мовьер-де-Бержерак, грозит убить и его и меня, якобы нарушившую
супружескую верность. Но здесь, на исповеди, перед лицом самого господа
бога, я клянусь жизнью своего несчастного ребенка, что господин Абель де
Сирано-де-Мовьер-де-Бержерак его отец.
- Верю вам, бедная женщина. Слова ваши звучат так искренне, словно
подсказаны вам свыше. Чем же можно помочь вам?
- Я не знаю, отец мой, я взываю об этом к всевышнему. Я не страшусь
за свою жизнь, но жизнь малютки, который ни в чем не повинен, впрочем, как
и я... - И она залилась слезами.
- Успокойтесь, дочь моя, - произнес участливо кюре. - Господь сейчас
вразумил меня, и я знаю, что делать. Идите в замок и ощутите в себе то
очищение, которое дает исповедь.
Они вышли из церкви, кюре повозился с ключами и пошел проводить
Мадлен до шато, пообещав, что завтра поутру он повидается с владетельным
сеньором.
Кюре же, возвратясь в свой полудом-полухлев, засветил свечу, чем на
время обеспокоил сидящих на насесте кур, достал приготовленную для церкви
гладкую доску и стал набрасывать углем чей-то портрет.
Надо сказать, что Арни Патри не сразу посвятил себя служению богу, а
не так уж давно действительно жил в Латинском квартале, носил берет,
блузу, бороду и занимался живописью, полный радужных надежд, как и другие
завсегдатаи таверн, где он встречался с ними. Но произошла драма,
потрясшая молодого художника до глубины души. Его подруга, "ослепительная
Лаура", начисто обобрав его, исчезла, даже не простившись и ничего не
объяснив ему. Страдания Анри Патри были так невыносимы, что он решил