"Александр Казанцев. Колокол солнца (Гиганты #2)" - читать интересную книгу автора

оставить греховную светскую жизнь, навеки отказаться от общения с
прекрасным полом и посвятить себя служению единому господу.
Настоятель монастыря, к которому он обратился, взялся устроить его в
духовную семинарию при условии, что он бесплатно распишет стены только что
выстроенной монастырской часовни. Годы, проведенные в семинарии, были
тяжелым испытанием, в котором молитвы, нравоучения и наказания сменяли
друг друга.
По окончании семинарии Арни Патри дал обет безбрачия и стал
священником. Его сразу же направили помощником кюре в одну из ближайших к
Парижу деревень, где он и получил теперь приход.
Всю ночь при свете свечи писал красками деревенский священник отнюдь
не икону, а утром, сняв с насеста старую пеструшку и молоденького петуха,
засунул их в корзину и отправился к владетельному сеньору в его замок
Мовьер-Бержерак.
Владетельный сеньор принял его хмуро, с недоумением косясь на
корзину, из которой торчала какая-то доска. Но господин Сирано помнил, что
для того, чтобы приблизиться к королевскому двору, нужно слыть истовым
католиком, и он провел бедного сельского священника, предвидя его просьбы
в пользу церкви, в отдельную комнату, украшенную охотничьими трофеями,
унаследованными им еще от предков, занимавшихся в отличие от него охотой,
имея на то привилегии.
- Владетельный сеньор, я обеспокоил вас, поскольку имел честь
крестить вашего сына Савиньона и заметил на его лице некоторые
особенности, о которых и хотел побеседовать с вами.
Господин Абель де Сирано-де-Мовьер-де-Бержерак покраснел от
сдерживаемой ярости, ибо даже служителю церкви не следовало бы лезть в его
семейные дела.
К счастью, кюре упомянул лишь о крестинах, а не о ночном посещении
церкви женой Абеля Сирано и пробудил в нем лишь недовольство при
упоминании об уродстве сына, а не ярость против "неверной жены".
Меж тем странный кюре вынул из корзины сначала облезлую
курицу-пеструшку, а вслед за ней бойкого петушка, который сразу замахал
крыльями и вспорхнул на спинку дедовского кресла, красовавшегося в этой
убогой комнате, будучи единственным ее украшением.
- Что это вы, отец мой, решили превратить мой замок в курятник? -
осведомился пораженный хозяин.
- Я хочу обратить ваше внимание, сиятельный сеньор...
Это обращение польстило Абелю, хотя и не разгладило на его лбу двух
резких и глубоких морщин над бровями.
- Вглядитесь в этих птиц, находящихся между собой в некотором
родстве, но разделенных тридцатью пятью поколениями.
Господин Абель де Сирано-де-Мовьер-де-Бержерак тупо уставился на
священника, по-бычьи нагнув голову.
- Я позволю себе уверить вас, сиятельный сеньор, что этой пеструшке,
сохраненной покойным священником нашего прихода, помнящим еще давних
владельцев этих земель господ де Бержерак, этой пеструшке, с вашего
позволения, исполнилось нынче тридцать шесть лет.
- Что? - обалдело переспросил господин Абель Сирано. - Никогда не
слышал о такой долгой куриной жизни.
- Конечно, это так, сиятельный сеньор, поскольку кур никто не держит