"Александр Петрович Казанцев. Купол надежды" - читать интересную книгу автора

в виде культуры низших организмов, подобных дрожжевым, пользуясь водой,
воздухом, ископаемыми и солнечной теплотой".
- Браво! Он предвидел кандиду! Ох, как правильно, мой друг! Именно
ископаемыми - нефтью, черт возьми! Хватит ее сжигать подобно пещерным
людям, нашедшим греющую огнем черную воду. Для нас же это основа еды наших
потомков! Теперь очередь за Бертло. У меня тоже записаны его слова.
Наполняйте бокалы. Не беда, если чуть кружится голова. Она закружится еще
больше от перспектив! Хотите заглянуть в двухтысячный год, каким он виделся
химику девятнадцатого века? Внимайте: "Тогда не будет ни пастухов, ни
хлебопашцев, продукты питания будут создаваться химией. В основном эта
проблема уже решена". - Саломак щелкнул пальцами. - Это он тогда говорил, а
что сказать нам теперь?
- Что нам предстоит решить вопрос не только как делать, но и как
сделать... для всех.
- Браво! И это куда труднее. Читаю: "Когда будет получена дешевая
энергия..." - Честное слово, он же имел в виду наше время! - "станет
возможным осуществить синтез продуктов питания из углерода (полученного из
углекислоты), из водорода (добытого из воды), из азота и кислорода,
извлеченных из атмосферы".
- Правильно! Хлеб из воздуха. О нем говорил Тимирязев. Он мечтал
воссоздать в технике природный фотосинтез растений.
- Прекрасная мысль. Ее развил и наш Бертло - "власть химии
безгранична"!
- За химию! - поднял бокал Анисимов.
Профессор Саломак встал и, словно обращаясь ко всем сидящим в кафе,
громко прочитал:
- "Производство искусственных продуктов питания не будет зависеть ни
от дождей..."
- Дождик кончился, - заметила хитренькая с виду девушка, закрывая свой
подсыхавший на полу зонтик.
- "...ни от засухи..." - продолжал Саломак.
Анисимов сжал лежавшие на столе кулаки.
- "...ни от мороза. Наконец, все это не будет содержать болезнетворных
микробов - первопричины эпидемий и врага человеческой жизни".
- Фи! - сказала девушка с сиреневыми волосами. Она сидела с бородатым
художником в блузе и посасывала через соломинку кока-колу.
- Заводы вместо полей - это гадость, - изрек художник.
Саломак потряс в воздухе записной книжкой и, словно отвечая художнику,
продолжал читать все громче:
- "Не думайте, что в этой всемирной державе могущества химии исчезнут
искусство, красота, очарование человеческой жизни". - Саломак картинным
жестом наполнил рвущейся вверх пеной бокалы художника и его дамы. - "Если
землю перестанут использовать для выращивания продуктов сельского
хозяйства, она вновь покроется..." Слышите? Вновь покроется! "...травами,
лесами, цветами, превратится в обширный сад, орошаемый подземными водами, в
котором люди будут жить в изобилии и испытают все радости легендарного
"золотого века"! - И Саломак залпом осушил бокал.
Художник и его девушка аплодировали. К ним присоединились и другие
посетители кафе на Елисейских полях.
Профессор Саломак раскланивался как на эстраде.