"Джакомо Джироламо Казанова. История моей жизни " - читать интересную книгу автора

побаловаться.
- Она девственна.
- Весьма сомнительно, я знаю хиосских женщин; они, однако, чрезвычайно
искусно и без труда изображают невинность.
В другой раз Юсуф уже не догадался оказать мне подобную любезность.
Спустя несколько дней мы повстречались с ним в лавке одного армянина; когда
он вошел, я как раз присматривался к разным товарам, но, сочтя цену слишком
высокой, решился уже ничего не покупать. Юсуф, взглянув на товары,
представлявшиеся мне дорогими, похвалил мой вкус, но сказал, что цена отнюдь
не высока, и, купив все это, удалился. Назавтра он с раннего утра отослал
все мне в подарок; однако, чтобы не мог я отказаться, написал чудесное
письмо, утверждая, что по прибытии на Корфу я узнаю, кому должен передать
присланное. То были дамасские ткани с золотым и серебряным глянцем, кошели,
бумажники, пояса, перевязи, носовые платки и трубки - все вместе обошлось в
четыре или пять сотен пиастров. Я стал благодарить его, и он сознался, что
сделал мне подарок.
Накануне отъезда прощался я с честным стариком и увидал на глазах его
слезы; и сам плакал в ответ. Он сказал, что, отказавшись принять его дар, я
снискал такое его уважение, что, как он чувствует, оно не могло бы стать
глубже, когда б я даже этот дар принял. Взойдя на корабль вместе с г-ном
балио Джованни Дона, я обнаружил подаренный Юсуфом ларь. В нем заключалось
две сотни фунтов кофе мока, сто ливров коноплиного табаку в листьях и еще
два больших сосуда, полных один табаку "запанди", а другой табаку
камуссадов. Сверх того - ясминный кальян с золотою филигранью, который
продал я на Корфу за сто цехинов. Я не мог иначе изъяснить мою
благодарность, нежели написав ему письмо с Корфу, где, продав его подарки,
обрел целое состояние.
Исмаил снабдил меня письмом к кавалеру да Лецце, которое я потерял, и
бочкою меду, которую я также продал, а г-н де Бонваль - письмом к кардиналу
Аквавиве, каковое я переслал в Рим, вложив в свое собственное, где описал
кардиналу свое путешествие; его высокопреосвященство, однако, ответом меня
не удостоил. Еще г-н де Бонваль дал мне дюжину бутылок мальвазии из Рагузы и
другую дюжину - настоящего вина со Скополо: оно большая редкость. На Корфу
я поднес его в подарок с немалой пользой для себя, как мы увидим в своем
месте.
Единственным чужеземным посланником, с которым я нередко встречался в
Константинополе, был милорд Кит, маршал Шотландский, представлявший там
прусского короля. Ко мне он выказывал исключительное благорасположение;
знакомство это сослужило мне службу в Париже, шесть лет спустя. Мы еще
поговорим о нем.
Мы пустились в путь в начале сентября на том же военном корабле, на
каком приплыли. В две недели прибыли мы на Корфу. Г-н балио не пожелал сойти
на берег. С собою он вез восьмерку превосходных турецких лошадей; двух из
них я видел живыми в Гориции еще в 1773 году.
Едва успев сойти на берег с невеликой своей поклажей и довольно скверно
устроиться, я отправился представляться г-ну Андреа Дольфину,
генералу-проведитору, каковой, как и прежде, заверил, что после первого же
смотра произведет меня в лейтенанты. Выйдя от генерала, направился я к г-ну
Кампорезе, моему капитану; штабные офицеры моего полка все были в отлучке.
Третий свой визит нанес я г-ну Д. Р., командующему галеасами - к нему