"Марк Исаакович Казанин. Рубин эмира бухарского " - читать интересную книгу автора

лег, опять была скверная вспышка.
Листер хотел выйти из купе, но почему-то поколебался, потом сказал,
обращаясь ко мне и Паше:
- Нам, собственно, как соседям и попутчикам, следовало бы всем быть
знакомыми. Павла я уже узнал, а вы, наш молодой длинный друг?
Луч был на мне.
Как трудно подавить врожденную застенчивость. Я проглотил слюну и
сказал:
- Аристов. Глеб.
- Ну и прекрасно.
Он исчез в дверях.


2

Вскоре вышли в коридор и мы.
- А ты что, Паша, разве знаешь того тонкого? - обратился я к своему
другу, когда мы оказались одни.
- Да, - ответил Паша немного смущенно, - мы познакомились при посадке.
- Но ведь мы же были все время вместе?
- Нет, я еще до тебя раз приходил на поезд. Этим было все исчерпано.
Все же мне казалось необычным, что Паша, такой малообщительный, успел
заключить знакомство так быстро и что его новый знакомый звал его по имени.
Но продолжать расспросы на эту тему я не мог, хотя бы уже потому, что, в
конце концов, Паша был хозяином положения, я же не более чем зайцем.
Дело в том, что накануне ночью мы погрузились очень поздно, и я вошел в
вагон последним. Я предполагал, что мне без билета или малейших проездных
документов придется ехать всю дорогу, скрючившись в каком-либо кутке или на
багажной полке. Но Паша провел меня в купе и, показав наверх, сказал только
три слова: "Залезай и спи", - что я и сделал. До того, как заснуть, я
прислушивался ко всем шорохам в вагоне и у меня не раз возникало сомнение:
"А ну как проверка документов или билетов?" Меня мучительно тянуло юркнуть
вниз под лавку, но я сдерживал себя, украдкой поглядывал на Пашу, который
оставался невозмутимым. Ночь прошла спокойно, и теперь мы, как я сказал,
мирно стояли у окна в коридоре, как будто оба были одинаково полноправными
пассажирами.
- А кто еще есть в вагоне? - несмело спросил я.
Паша искоса взглянул на меня:
- Да вот увидишь сам.
Тут за Пашиной спиной откатилась дверь купе, и из него вышли пожилая
женщина и тоненькая девушка лет шестнадцати. Лицо девушки осветилось
радостью, когда она увидела Пашу. Она кивнула ему, а мать (если это была ее
мать) обратилась к нему:
- А, Паша! Что, встал Владимир Николаевич?
- Встал, встал, - отвечал он, украдкой поглядывая на девушку. - Позвать
его?
- Зачем? Давайте все зайдем к нему.
Поразительно, как это Паша всех знал и все знали его. Я разглядывал
своих новых спутников. Дама была, вероятно, не намного моложе своего мужа.
(По тому, как она, войдя, поцеловала Толмачева в лоб, я заключил, что это