"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

бесчестия? Однажды она возвратилась с праздника в Кане, разразилась
рыданиями и хотела было покончить с собой, но затем вдруг засмеялась,
намалевалась, надела украшения и пошла гулять. А после оставила отчий дом,
отправилась в Магдалу и разбила там шатер на перекрестке дорог, где проходят
купеческие караваны...
Грудь ее была все еще обнажена, но она бесстрашно шла прямо на толпу.
Краска на ее губах и щеках стерлась, а глаза потускнели от всенощного
созерцания и оплакивания мужчины. Она заметила, как отец стыдливо
отворачивается от нее, и горько усмехнулась. Она уже прошла и через стыд, и
через страх перед Богом, и через отцовскую любовь, и через мнение людское.
Злые языки говорили, будто семь бесов было в ней. Нет, не семь бесов, но
семь ножей было у нее в сердце.
Почтенный раввин снова принялся взывать, чтобы толпа повернулась к нему
и не видела дочери. Достаточно,
- Все видит Бог, - Богу и судить ее.
Раввин повернулся на плечах у рыжебородого.-- Отверзните очи
души
вашей! - возглашал он, - зрите на небо! Бог стоит над нами, небеса
разверзлись, и грядут рати ангельские алыми и лазурными крылами наполняя
воздух.
Небо вспыхнуло пламенем, народ воздел очи гору и видел, как оттуда, из
высей, нисходит во всеоружии Бог. Варавва поднял топор.
- Сегодня!.. Не завтра - сегодня! - закричал он, и народ ринулся на
крепость.
Люди бросились на железные ворота, приволокли ломы, приставили
лестницы, зажгли огни. Вдруг железные ворота распахнулись, и оттуда
вырвались два стальных всадника - вооруженные с ног до головы, с застывшими
лицами, загорелые на солнце, холеные, самоуверенные. они пришпорили коней,
подняли копья, и в мгновение ока улицы оказались заполнены ногами и спинами
беглецов, с воплями устремляющихся к горе, где должно было происходить
распятие.
Лысая, вся из острого камня, эта проклятая гора была крыта терниями.
Под каждым камнем там - запекшиеся капли крови: всякий раз, когда евреи
поднимали голову, жаждая свободы, эта гора полнилась крестами, которых
корчились и стонали бунтовщики. Ночью сюда приходили шакалы и отгрызали им
ноги, а утром следующего дня прилетало воронье и выклевывало им глаза.
У подножия горы запыхавшаяся толпа остановилась. Новые стальные
всадники надавили на нее своей тяжестью, окружили, согнали евреев в кучу и
стали вокруг изгородью. Уже близился полдень, а крест все еще не прибыл. Два
цыгана с молотками и гвоздями ожидали на вершине горы. Сбежались голодные
сельские псы. Обращенные к вершине лица горели под пылающим небом.
Сверкающие черные глаза, горбатые носы, мешковатые веки, вьющиеся засаленные
пейсы у висков. Тучные женщины, с потными подмышками, с густо умащенными
жиром волосами, изнывали на солнце, источая тяжелый запах.
Орава рыбаков, с грубыми лицами, грудью и руками, изъеденными солнцем и
ветрами, с удивленными по-младенчески глазами, прибыла с Геннисаретского
озера глянуть на чудо - увидеть, как Зилот в час, когда зрящие беззаконие
поведут его на распятие, вдруг
сбросит рубище и воспрянет из-под него ангелом с двуострым мечом. Они
прибыли минувшей ночыо с корзинами, полными рыбы, которую продали по