"Н.Казандзакис. Последнее искушение Христа " - читать интересную книгу автора

вымытых женщин. Восток, с его грязью, зловонием и евреями, вызывал у
центуриона отвращение.
Крест был уже водружен на вершине горы, цыгане на камнях утирали пот, а
Сын Марии сидел на скале, смотрел на цыган, на крест, на толпу, на
спешившегося перед ней центуриона - смотрел, смотрел и не видел ничего,
кроме моря черепов и пылающего неба над ними. Петр
подошел к нему, наклонился, желая сказать что-то, начал говорить, но в
ушах Сына Марии стоял только шум пенящегося моря, и он не слышал ничего.
Центурион кивнул, и Зилота развязали. Тот медленно выпрямил онемевшие члены
и принялся раздеваться. Магдалина проскользнула у коней между ног, раскрыла
объятия и хотела подойти к нему, но тот махнул рукой, прогоняя ее. Стройная,
почтенного возраста женщина благородной наружности молча вышла из
расступившейся толпы, обняла Зилота, тот склонился перед ней, поцеловал обе
ее руки и долго прижимал ее к себе, а затем вернулся. Старуха еще некоторое
время молча, без слез смотрела на сына.
- Прими мое благословение, - прошептала она, затем отошла от Зилота и
прислонилась к высившейся напротив скале, где лежали, вытянувшись в скудной
тени, овчарки цыган. Центурион рывком вскочил на коня, чтобы всем было дно и
слышно его, вытянул кнут в направлении толпы, призывая ее к молчанию, и
заговорил:
- Слушайте, евреи! Рим говорит с вами! Тихо! Он указал большим пальцем
на Зилота, который уже бросил рубище и в ожидании дальнейшего стоял на
солнце.
- Этот человек, который ныне стоит нагим перед лицом Римской империи,
дерзнул поднять, голову против Рима. Еще юношей он низвергнул императорских
орлов, ушел в горы, и призывал народ тоже уйти в горы, чтобы поднять
восстание. Он говорит, что наступит день, когда из лона вашего выйдет Мессия
и сокрушит Рим! Тише! Не кричите! Он - бунтовщик, убийца, изменник. Вот
каковы его преступления. А теперь я обращаюсь к вам, евреи, - решайте сами,
какое наказание он заслужил!
Центурион умолк и в ожидании ответа обвел толпу взглядом со своей
высоты.
Люди возбужденно зашумели, зашевелились, двинулись, все разом ринулись
с места, устремились на центуриона, подступили к ногам его коня и тут же
испуганно откатились назад, словно взволнованное море.
Центурион разозлился, пришпорил коня и Двинулся на толпу.
- Я вас спрашиваю! - взревел он. - Перед вами - бунтовщик, убийца,
изменник - так какое наказание полагается ему?
Рыжебородый неистово рванулся: он больше не мот сдерживать порыв своего
сердца, ему хотелось крикнуть:
"Да здравствует свобода!" Он уже открыл было рот, но тут подоспел его
товарищ Варавва, схватил его и зажал ему рот ладонью.
Какое-то время был слышен только гул, напоминающий шумящее море. Никто
не решался произнести ни слова:
Было слышно только глухое ворчание, тяжелое дыхание, стоны. И вдруг
среди этого неясного гула раздался высокий бесстрашный Голос, заставивший
всех повернуться на него с радостью и страхом. Почтенный раввин снова
взобрался на плечи рыжебородому, воздел кверху костлявые руки, словно
совершая молитву или предавая проклятию, закричал:
- Какое наказание?! Царский венец!