"Никоc Казандзакиc. Я, грек Зорба (Роман) " - читать интересную книгу автора

Скрипели снасти, берега танцевали, женщины становились желтее
лимонов. Они сняли с себя свое оружие - румяна, корсажи, булавки для волос,
гребни. Их губы были бледны, ногти посинели. Старые сороки сбрасывали перья,
падали взятые взаймы перышки - ленты, фальшивые ресницы, фальшивые родинки,
бюстгальтеры, и видя их рвотные гримасы, невольно испытываешь и отвращение и
огромное сострадание.
Зорба тоже стал желтым, потом зеленым, его сверкающие глаза
потускнели. Лишь к вечеру его взгляд оживился. Он показал мне на двух
дельфинов, которые резвились, соперничая в скорости с судном.
- Дельфины! - сказал он радостно.
Впервые я заметил тогда, что указательный палец на его левой
руке отрезан почти наполовину. Я вздрогнул, почувствовав некоторую
неловкость.
- Что случилось с твоим пальцем, Зорба? - крикнул я.
- Ничего! - ответил он, задетый тем, что я не выразил особой радости
при виде дельфинов.
- Это какая-нибудь машина тебе его оторвала? - продолжал я
любопытствовать.
- Что ты тут болтаешь о какой-то машине? Я его сам себе отрубил.
- Ты, сам? Зачем же?
- Ты никак не можешь понять, хозяин! - сказал он, пожав плечами. - Я
тебе говорил, что занимался всем на свете. Так вот, однажды я был гончаром.
Это ремесло я любил, как сумасшедший. Знаешь ли ты, что такое взять комок
глины и делать из него все, что захочешь? Фрр! Ты раскручиваешь круг, и
глина вращается, как одержимая, в то время как ты, ее господин, говоришь:
сейчас я сделаю кувшин, тарелку, а сейчас лампу и все, что захочу, клянусь
сатаной! Вот это и называется быть мужчиной: свобода! Он забыл о море,
больше не сосал лимон, глаза его снова стали ясными.
- Ну а дальше? - спросил я. - С пальцем-то что
произошло?
- Ну так вот - он мне мешал работать на круге. Он лез в самую середину,
портил все мои задумки. И вот однажды я схватил топор...
- И тебе не было больно?
- Почему это мне не было больно? Я же не чурбан какой, я тоже человек,
и мне было больно. Но я тебе сказал - он мне мешал, поэтому я его отрубил.


Солнце зашло, море стало немного спокойнее, облака рассеялись.
Засверкала вечерняя звезда. Я смотрел на море, любовался небом и стал
думать... Так любить, что взять топор, отрубить и чувствовать боль... Но я
постарался спрятать свое волнение.
- Эта система очень плохая, Зорба! - сказал я, улыбаясь.- Это мне
напоминает историю, о которой рассказывается в Золотой легенде. Однажды
аскет увидел женщину, которая его взволновала. Тогда он взял топор...
- Идиот! - прервал меня Зорба, догадываясь, что я хотел сказать. -
Отрубить его! Идиот! Это же бедный плут, он ведь никогда не мешает.
- Как? - настаивал я. - Очень даже мешает.
- Чему же?
- Он мешает тебе войти в царство небесное! Зорба искоса посмотрел на
меня с насмешливым видом.