"Никоc Казандзакиc. Я, грек Зорба (Роман) " - читать интересную книгу автора

Я покачал головой.
- Этого я не знаю.
- А кто это может знать?
- Никто.
- Но тогда, - вскричал Зорба, дико озираясь, - что ты хочешь, чтобы я
делал с пароходами, машинами и воротничками, запонками?


Два-три измученных путешествием пассажира, пившие кофе за
соседним столиком, оживились. Они почуяли ссору и навострили уши.
Это не понравилось Зорбе и он утихомирился.
- Оставим это, - сказал он. - Когда я об этом думаю, мне хочется
изломать все, что попадет под руку: стул, лампу, или разбить свою голову о
стену. Ну, а дальше, куда это меня приведет? Черт бы меня побрал! Я заплачу
за разбитые горшки или пойду к аптекарю и он перевяжет мне голову. А если
Господь Бог существует, что тогда? Тогда еще хуже, считай, что ты погиб. Он,
должно быть, смотрит на меня сверху и содрогается. - Зорба резко махнул
рукой, как бы отгоняя назойливую муху.
- Покончим, наконец, с этим! - проговорил он с раздражением. - Я хотел
тебе сказать вот что: когда королевское судно, украшенное флагами, прибыло,
и начали стрелять из пушек, а принц ступил ногой на землю Крита... Видел ли
ты когда-нибудь как все население от мала до велика сходит с ума от ощущения
собственной свободы? Нет? Тогда, мой бедный хозяин, ты родился слепым,
слепым и умрешь. Я же, проживи хоть тысячу лет, даже если от меня останется
лишь небольшой комочек живого тела, я никогда не забуду то, что видел в тот
день. И если бы люди могли выбирать рай на небесах по своему вкусу - а так
это и должно совершаться - я бы сказал тогда доброму 1Ъсподу Богу: "Господь,
пусть раем для меня будет Крит, украшенный миртом и флагами, и да
продолжится в веках та минута, когда принц Георг ступил ногой на землю
Крита. Этого мне было бы достаточно".
Зорба вновь замолчал. Он подкрутил свои усы, наполнил стакан до
краев холодной водой и выпил, не отрываясь.
- Что же произошло на Крите, Зорба? Расскажи!
- Чего тут разглагольствовать! - сказал Зорба с некоторым
раздражением. - Я же тебе говорил, что мир этот сложен, а человек не что
иное, как большая скотина.
Большая скотина и великий Господь. Один негодяй из числа
восставших, он пришел из Македонии вместе со мной, его звали Йоргой, бандит
с большой дороги, свинья зловонная, так вот он плакал. "Чего же ты плачешь,
Йорга, будь ты проклят? - говорю я ему, а у самого слезы в три ручья
текут. - Почему ты плачешь, свинья ты этакая?" Так он бросается меня
обнимать и скулит, как ребенок. Потом этот скряга вытаскивает кошель,
высыпает себе на колени золотые монеты, наворованные у турок, и бросает их в
воздух целыми пригоршнями. Ты понимаешь теперь, хозяин, что такое свобода!
Я встал и поднялся на палубу, подставив лицо резким порывам
морского ветра.
"Вот что такое свобода, - думал я. - Иметь страсть, собирать
золотые монеты, а потом вдруг забыть все и выбросить свое богатство на
ветер. Освободиться от одной страсти, чтобы покориться другой, более
достойной. Но разве не является все это своего рода рабством? Посвятить себя