"Никоc Казандзакиc. Я, грек Зорба (Роман) " - читать интересную книгу автора

смотрел на приближающихся девушек, диких, прижавшихся друг к другу, словно
старавшихся оградить себя непреодолимым барьером. Инстинкт, рожденный в
прошедшие столетия, возвратился теперь без повода, повинуясь
подсознательному инстинкту.
Пропуская девушек, я с улыбкой отступил, тотчас, будто
почувствовав, что веками грозившая им опасность, возникшая вдруг в нашу
благополучную эпоху, миновала, лица их посветлели, линия фронта ослабела,
все разом веселыми и чистыми голосами пожелали мне доброго утра. В ту же
минуту далекий звон монастырских колоколов, полный счастья и неги, наполнил
воздух ликованием.
Солнце уже высоко поднялось на безоблачном небе. Укрывшись, как
чайка, в расселине, я созерцал море. Тело, здоровое и гибкое, было полно
энергии, и мое сознание, следуя за волнами, покорно подчинилось ритму водной
стихии.
Постепенно сердце мое переполнялось. Мне слышались неясные
голоса, властные и молящие. Я узнал этот зов. Стоило мне на мгновение
остаться одному, как меня охватывала тревога от ужасных предчувствий,
безумный страх, доводивший до исступления.
Я быстро раскрыл томик Данте, спутника моих путешествий, чтобы
не слышать и не проклинать ужасного демона. Листая книгу, я читал одно
стихотворение, отрывок из другого, оживлял в памяти всю песнь целиком, и
обреченные души со стоном сходили с пылающих страниц. Чуть дальше
оскорбленные узники силились взобраться на высокую отвесную гору. А еще
выше, среди изумрудных лугов бродили блаженные души, похожие на сверкающих
светлячков. Я расхаживал по этой ужасной обители, заходя то в Ад, то в
Чистилище, то в Рай, словно бродил в собственных владениях. Я страдал,
надеялся и вкушал блаженство, полностью отдаваясь чудесным стихам.
Захлопнув томик Данте, я посмотрел в сторону открытого моря.
Одинокая чайка, сидя на гребне волны, поднималась и опускалась вместе с ней,
предаваясь наслаждению. На берегу у самой воды появился загорелый босой
юноша, он пел песнь о любви. Возможно, он предугадывал те страдания, которые
она принесет. Его голос срывался, как у молодого петуха.
С давних времен люди пели песни на стихи Данте. Подобно тому,
как любовная песня настраивает юношей и девушек на восприятие большого
чувства, так жгучие флорентийские стихи готовят итальянских подростков к
борьбе за освобождение. Из поколения в поколение объединялись они с душой
поэта, отвергая рабство.
Услышав смех за своей спиной, я разом спустился с вершин стихов
Данте. Обернувшись, я увидел Зорбу, стоящего позади меня и смеявшегося от
души.
- Что это за манеры такие, хозяин? - крикнул он. - Вот уже несколько
часов, как я тебя повсюду ищу.
Я не отвечал и не двигался, и он снова закричал:
- Уже давно полдень пробило, курица-то уже готова, она скоро совсем вся
растает, бедняжка! Можешь ты это понять?
- Я понимаю, но я не голоден.
- Ты не голоден! - сказал Зорба, хлопая себя по бедрам. - Но ты ничего
не ел с утра. Нужно заботиться о своем теле, дай ему поесть, хозяин, дай ему
пищу, это ослик, который везет нашу повозку. Если ты его не накормишь, он
бросит тебя на полпути. Уже многие годы я презирал плотские радости,