"Пол Керни. Иное царство [NF]" - читать интересную книгу автора

и полей, и работников, и урожаев, то бабушка была госпожой дома,
подательницей трапез и строгой блюстительницей манер. Руки перед едой
мылись едким карболовым мылом, запах которого Майклу предстояло помнить до
конца своих дней, а сапоги тщательно очищались от грязи. Дом и ферма в те
дни кипели жизнью - кто-то приходил, кто-то уходил, в прихожей стучали
сапоги, бабушка во дворе звала мужчин ужинать, а если они были далеко, то
Майкл опрометью бежал в поля, где они занимались своим делом - потные
лица, в руках серпы, или уздечки, или ведра, или лопаты, или мешки, или
вилы. Ему запомнились такие вечера, вечера сенокоса, когда в воздухе
висели облачка мошкары, мычание коровы разносилось в тихом воздухе на
мили, а он был весь облеплен осыпавшимися семенами трав и забрызган
навозной жижей, потому что бежал за ними по лугам, не разбирая, куда
ступает.
- У тебя нос в дерьме, - говорилось ему невозмутимо. - Ты, что, в
снежки им играл? Живей беги домой, да отмойся хорошенько, не то бабушка
шкуру с тебя спустит. - И он не видел, как они ухмылялись вслед ему.
Майкл Фей с носом в дерьме бежал вот так домой как-то на исходе лета,
споткнулся, упал, покатился, заскользил - и жизнь его была схвачена,
подброшена и возвращена в ином месте. В другом мире.


Он ощущал запах жирной земли, по которой скользил и катился под уклон,
взмахивая короткими ногами и ручонками. Он ощущал запах чеснока и речной
тины, а когда мир перестал вертеться, он оказался на склоне, спускающемся
к ручью в низине, прокатившись двадцать футов по крутому поросшему
орешником откосу. Закатный вечер остался позади на лугу. Тут царил сумрак,
деревья - ольха и ивы - наклонялись над водой, точно пьющие животные, и в
их тени уже сгущался ночной мрак.
Он сел, почистился пухлыми ладошками. В волосах у него запутались
обломки прутиков, забились под рубашку, а одежда у него была черной и
зеленой от грязи и сока трав. Он сморщился, посмотрел на черные ладошки, а
потом на речное русло, полное шума воды, застланное ранними сумерками. В
долгие дневные часы он часто ловил тут пескариков, когда бабушка давала
ему передохнуть от множества дел, которые находила для него. Он знал эту
реку - для него ручей был рекой, хотя в ширину едва достигал десяти футов
и его ничего не стоило перейти вброд. Если направиться вверх по течению,
то через несколько сотен шагов будет старый мост, которым редко
пользовались. Тяжелые каменные устои вставали из воды, точно стены замка,
а под его аркой не было ничего, кроме тьмы, да шмыгающих водяных крыс.
Майкла пробрала дрожь, и вдруг он замер - река в этот вечер казалась
какой-то странной. Деревья выглядели более густыми и высокими. Ивы словно
состарились, их ветки ниже проникали в бегущие струйки. А на склоне, по
которому он скатился, больше не было пней.
Он оглянулся на склон. Да, правда. Его дед срубил там много ореховых
кустов, чтобы овцы могли спускаться к воде пить. Коровы на такой крутизне
обязательно соскальзывали бы, но овцам она была ни по чем. Там осталось
достаточно пеньков, о которые спотыкались те, кто про них не знал, завитых
вьюнками, укрытых мхом, а он, покатился, не зацепился ни за один. Странно.
Но он тут же забыл об этом. В мире взрослых, конечно, найдется
объяснение, как оно есть для всего. А тут - неважно. Майкл посидел, слушая