"Дэй Кин. Каждый может умереть " - читать интересную книгу автора

Ну да, конечно, жена! - подумала Вера. Жена? Как бы не так!
Девушка скорее показалась ей мексиканской потаскухой. Это доказывало
то, о чем она думала у бассейна. В Лос-Анджелесе слишком, слишком много
иностранцев. Сколько бы вы ни платили за аренду жилья, вам никуда от них не
деться. Потаскухи, иностранцы и двуногие волки, рыщущие-ищущие, чем бы
поживиться. А Ромеро - один из худших преступников. Он всегда приводит в
дом странных девушек и ухлестывает за здешними. Время от времени она
предупреждала Руби:
"Никогда не связывайся с мистером Ромеро. Никогда не разговаривай с
ним, если нас с Томом нет дома. Никогда не связывайся ни с каким мужчиной
или мальчишкой. Им бы всем только заговорить тебе зубы да обрюхатить, и
будешь ты нянчиться с сопляком, который тебе не нужен. А я хочу, чтобы ты
была другой. Я хочу, чтобы ты чего-нибудь добилась".
Вера смотрела, как мужчина, женщина и ребенок шли по пеньковой дорожке
балкона третьего этажа. Оставался еще один маленький вопрос. Даже если эта
девушка - его жена, Ромеро нечего даже думать о том, чтобы привести ребенка
в дом. В договоре об аренде ясно сказано: "Без домашних животных" и "Без
детей до пятнадцати". Если утром мальчик не уйдет, она обязательно
поговорит о нем с миссис Мэллоу. В конце концов, когда супружеская пара
платит за аренду столько, сколько они с Томом, у них есть какие-то права.
Вера отперла дверь своей квартиры и по белому ковру в гостиной прошла
к белому кожаному креслу перед раздвижной дверью, ведущей в маленькое
личное патио. Именно из-за этого патио она и настояла на том, чтобы снять
эту квартиру, хотя арендная плата за нее была гораздо выше, чем они с Томом
собирались платить. Никогда прежде у нее не было такой чудесной квартиры.
Какое-то время она стояла, поглаживая спинку кресла, потом открыла
раздвижную дверь, вышла в патио и встала, оглядывая бесчисленное количество
огней и прислушиваясь к глухому шуму транспорта в час пик на проспекте.
Зрительные образы и звуки всегда играли важную роль в ее жизни.
Случались ночи, когда Вера, не в состоянии уснуть, лежала, бодрствуя,
вспоминая таинственные негромкие звуки в ночи, которые слышала маленькой
девочкой. Руби тогда еще даже не родилась, и они с отцом и матерью жили в
лачуге, обшитой вагонкой, неподалеку от Чикашей, на пыльной земле, на
которой отец упорно пытался заниматься фермерством, когда большинство их
друзей и соседей уже давным-давно уехали. Лай собаки вдалеке... одинокий
звук паровозного свистка, раздавшийся на далеком железнодорожном
переезде... легкое постукивание гонимой ветром пыли по ее закрытому окну...
еще ближе - скупой шепот в неосвещенной спальне по ту сторону тонкой, как
бумага, стены:
- Нет, Чарли.
- Почему нет?
- Ребенок, быть может, еще не заснул.
- Она уже час как легла.
- Я знаю. Но...
- Но что?
- У нас было. Прошлой ночью.
- Так то прошлой ночью. А потом - чем еще заниматься в этой Богом
забытой дыре?
- Ну, тогда уложим вещи в грузовик и поедем куда-нибудь еще.
- Куда?