"Джоанна Кингсли. Драгоценности " - читать интересную книгу автора

популярного у неаполитанцев. Он оказался славным человеком, а вот его
жена...
Уже через неделю, устав от постоянных оскорблений Лены Сакко, Петра
прибежала к тетке, умоляя разрешить ей вернуться. Удрученная Гемма ответила
отказом.
- Я знаю, что Лена Сакко - злая женщина, - сказала она. - Семнадцать
лет замужем и не родила ребенка, даже ни разу не забеременела, будто ее
сглазили. Бедняга вымещает обиду на всех. Но ее грубость можно вытерпеть,
Петра, а от голода нет защиты. Мне не прокормить тебя. Оставайся у Сакко и
его жены или ступай жить на улицу.
Петра видела беспризорных детей, которых продавали на улицах Неаполя на
ночь мужчинам или женщинам, кто пожелает. Гемма считала, что судьба юных
шлюх хуже, чем смерть.
Но иногда Петра думала, что жить с Леной Сакко еще хуже.
Девочка знала: та делает все возможное, чтобы забеременеть. Вся стена
ее спальни была увешана иконами Святой Девы. Над кроватью рядом с
изображениями беременных женщин висели амулеты. Четки были заговорены. У ног
святых, покровительниц материнства, постоянно лежали цветы.
В своих молитвах Петра всегда упоминала Лену, надеясь, что ее хозяйка
станет добрее, если забеременеет. Сама по себе работа в магазине подходила
для Петры. В районе порта, вдоль Санта-Лючия, находилось не меньше дюжины
магазинчиков, где торговали сувенирами из коралла, кости и черепахового
панциря. Один из них принадлежал Джованни. Более крупные магазины выставляли
на продажу красивые табакерки, рога и бивни. Их покупали богачи, живущие на
виллах на окрестных холмах.
Сакко посещали другие клиенты - рыбаки и строители, коллекционеры
всякой чепухи и местные прачки, люди с маленькими кошельками и большими
претензиями. Он продавал им безделушки в форме рога и другие амулеты,
дорогие сердцам суеверных неаполитанцев, талисманы, нейтрализующие злой
глаз. Значительную часть побрякушек Джованни делал сам. Более замысловатые
вещички покупал у других.
Петре нравился Джованни Сакко, хотя и не красавчик, а плотный,
невысокий, даже приземистый мужчина с темной, как зрелые оливки, и блестящей
от пота кожей. Он хорошо с ней обращался, почти по-родственному.
- Отложи метлу, малышка, - сказал Джованни этим утром. - Сегодня жарко,
а пол и так чистый. - Он раскладывал на прилавке гребни. - Иди возьми
холодной водички с кухни.
Она благодарно улыбнулась ему.
- И стаканчик вина для вас?
- Конечно. - Кончики его свисающих усов приподнялись от лукавой
усмешки. - Но не говори Лене.
Петра вернулась с двумя стаканами и села на высокую табуретку за
прилавком, чтобы рассортировать костяные пуговицы. Начиналось ее любимое
время дня. В магазине было мало покупателей, а Лена ушла на утреннюю мессу,
чтобы обратиться ко всем святым с просьбой о зачатии ребенка.
- Петра, - помолчав, начал Сакко, - есть что-нибудь в моем магазине,
что тебе хотелось бы иметь?
Она удивилась. Что-нибудь? Ей нравилось здесь почти все - ну, кроме,
пожалуй, некоторых амулетов, - особенно гребни из черепахового панциря и
коралла, зеркала в красивых рамах, маленькие брошки.