"Сьюзен Фрейзер Кинг. Кровавая королева" - читать интересную книгу автора

нем по-прежнему соблюдались кельтские обычаи, несмотря на то что Рим
возражал против некоторых его установлений. Но главным богатством монастыря
была библиотека.
- У них есть списки трудов святого Адомнана, описавшего жизнь святого
Колумбы и составившего свод древних законов Ирландии, - сообщил мне
Дростан, - а также свод законов, который был собственноручно составлен
Адомнаном. Я смогу многому научиться там, и, может, в один прекрасный день
мне самому позволят сделать список с трудов Адомнана.
Он был невероятно счастлив, и неудивительно - ведь в детстве он приехал
в Абернет из сгоревшего монастыря. Аббат, приходившийся двоюродным братом
моей матери, послал его к Боде, чтобы тот позаботился о нем.
Сердце мое сжалось при мысли о том, что Дростан тоже уедет. Но я
сдержалась и, улыбнувшись, пожелала ему удачи.
Когда мы выехали из Файфа, нас сопровождал целый караван - рядом со
мной на низкорослых лошадках ехали Мэв и Элла, а остальные слуги
сопровождали три повозки, нагруженные моими личными вещами и домашней
утварью. В состав приданого Боде включил двадцать своих телохранителей,
среди которых были три сына Фергюса, потому что я с ними дружила. Кроме
того, отец отдал за мной две дюжины лошадей, трех ястребов и девяносто
девять коров - число, которое, по поверьям, должно было приносить удачу. А
еще я взяла с собой волкодава Ку.
Но даже со всем этим я не могла заставить себя оглянуться.

Когда мы прибыли в Элгин - круглую цитадель, расположенную на вершине
выветренного холма, мы с Гиллекомганом достигли странного перемирия. Ему
нравилось согревать мою постель, а, кроме охоты, вина и стычек с норвегами,
его мало что интересовало. Я смирилась с его ласками и иногда даже начала
получать от них удовольствие. Порой мы вместе смеялись и даже понимали друг
друга. Со временем я к нему окончательно привыкла и даже привязалась как к
постоянному собеседнику, конечно, в те дни, когда он бывал дома, в Элгине.
Он был скуп и держал малочисленную прислугу, так что у нас не нашлось
ни барда, ни арфиста, и развлечься особенно было нечем, если не считать
странствующих бардов, которые время от времени стучались в наши ворота. Мы
всегда их привечали, ибо они не только развлекали нас своими балладами, но и
приносили новости. Да и сам Гиллекомган, как ни странно, оказался прекрасным
собеседником. Он проявлял осведомленность, рассказывая о распрях и войнах,
происходивших в Шотландии, у него были прекрасная память и большой опыт.
Кроме того, он был наделен даром подражания. Он забавно и остроумно
изображал старого короля Малькольма и мрачного Торфина и потрясающе
рассказывал древние ирландские сказания, которые я так любила.
Когда мой муж вспоминал о битвах, в которых он участвовал, или
рассказывал истории, которые когда-то слышал, вокруг очага собирались и Мэв,
и Элла, и сыновья Фергюса, а также многие другие. Мы смеялись и аплодировали
ему и все время ждали следующего случая, когда он будет дома и в хорошем
настроении, ибо он часто уезжал со своими воинами на охоту, к соседним
танам, или осматривать рубежи Морея.
И чем дальше, тем больше я убеждалась в мысли о том, что Гиллекомгану
следовало бы стать бардом. Займись он этим ремеслом, он бы спокойно встретил
старость.
Я даже почти забыла о том, что мой муж участвовал в убийстве