"Сьюзен Фрейзер Кинг. Кровавая королева" - читать интересную книгу автора

моего ребенка. Ребенок затрепыхался во мне, как огромная рыба, и я снова
ощутила распирающую потугу. Женщины соединили руки, образовав для меня
кресло, и я словно оказалась в самом центре вихря.
- Тужься, милая, тужься, - говорила Катриона, - а теперь дыши...
Я послушно выполняла все ее указания, напрягаясь изо всех сил, и уже
через несколько мгновений дрожь прокатилась по моему телу, и при следующей
потуге я вытолкнула своего ребенка в ожидавшие его руки.
- Сын, - со смехом промолвила Катриона. - И какой красавец! - Она
перевернула его вниз головой, а потом протянула мне - слабо попискивающее
крохотное существо. Мэв забрала его, чтобы запеленать, а Катриона заставила
меня еще раз потужиться, чтобы освободиться от последа, а затем вместе с
Эллой уложила меня в кровать на подушки.
Она же принесла мне уже запеленутого младенца. Его крохотное сморщенное
личико показалось мне восхитительным, и я рассмеялась; теперь все еще
испытываемая мною боль уже ничего не значила. Я смотрела на него сквозь
жгучие слезы, чувствуя, как меня поглощает любовь.
Мэв открыла дверь и впустила Макбета. Вид у него был усталый, под
глазами чернели круги. Катриона отошла в сторону. Он посмотрел на ребенка, и
уголки его губ, как раз в том месте, где кожу прорезал шрам, начали
расползаться в улыбке. Я никогда не видела, чтобы он так искренне и нежно
улыбался, и это было поразительно. Когда я вспомнила его погибшую жену и
ребенка, меня охватила такая нежность, что сердце мое чуть не разорвалось. Я
откинула одеяло, чтобы он получше мог рассмотреть моего сына.
- Он не слишком похож на своего отца, - пробормотал Макбет, - в нем
больше черт матери, и да будет он благословен за это.
- Тсс! - прошептала Мэв. - Не следует хвалить красивого ребенка, а то
это может вызвать интерес у фей.
Я разглядывала сына и видела, насколько мы с ним похожи, - небеса
словно сделали слепок с моего лица, придав ему хрупкость и изящество. Он
действительно был красив, и теперь, кроме него, для меня ничего не
существовало.
- Ты храбро сражалась, - промолвил Макбет, прикоснувшись к младенцу, а
затем пригладил мои влажные волосы и вышел из комнаты.
Катриона дала мне укрепляющий настой тимьяна с медом, и я откинулась
назад, глядя, как Элла освящает рождение с помощью зажженной свечи, - она
трижды пронесла ее над кроватью, где я лежала со своим сыном. Руки и ноги у
меня все еще дрожали, но сердце после долгих тревог и опасений переполняла
радость. Мэв, вернувшись к своим обязанностям кормилицы, трижды обнесла
ребенка вокруг комнаты, бормоча заклинание, которое должно было защитить его
ото всех бед. Затем, невзирая на плач, от которого у меня разрывалось
сердце, ока подняла его вверх и пронесла над тлеющими углями и чашей с
водой, взывая к Бригиде и прося ее о том, чтобы она всегда и повсюду его
защищала.
Развернув ребеночка, она брызнула ему водой на голову и грудь, и он,
задохнувшись, начал бить ручками и ножками. И лишь после этого кормилица
спела ему самую прекрасную, как считают гэлы, песню:

Одно мановение для тела, одно для речи,
Одно во здравие и еще одно - на удачу,
Мановение для отваги... И девять для благодати.