"Лаура Кинсейл. Летняя луна " - читать интересную книгу автора

падать. Он хотел закричать, но даже не мог вдохнуть, чтобы набрать в легкие
воздуха, и не было никакой надежды спастись...
Рансом пробудился, дрожа, в холодном поту. Щека упиралась в прохладные
ромбы оконных стекол. Задержав дыхание, он облокотился о стекло и
металлическую раму и слушал, как стучит сердце. Был и какой-то другой звук,
который сначала казался эхом этого стука, неотъемлемой частью ночного
страха. Рансом медленно выдохнул. С первым осознанным вдохом разум и тело
его окончательно проснулись. Он замер. Кровь тяжело застучала в висках, но
эти удары не заглушали тех, других звуков.
Это были шаги. В комнате находился кто-то еще. И неподвижный воздух
вдруг наполнился запахом эфира.

Глава 4

Сначала Мерлин ощутила тошнотворно-сладковатый запах. Она спала, но
подсознательно вдруг узнала его: когда-то, давным-давно, так пахло в
лаборатории двоюродного деда. Застонав, она перевернулась и подняла голову,
позвав:
- Дядя Дориан?
Ответом были лишь тишина и мрак. Сознание медленно прояснялось. Она с
трудом поднялась, руки ее погрузились в пуховый матрас.
- Дядя...
Вдруг она вспомнила, что дядя Дориан давно умер. Неприятный запах
по-прежнему обжигал нос, подкатывала тошнота. В кромешной тьме она нащупала
рукой покрывало и откинула его.
Удар по голове был полной неожиданностью. Сильные руки прижали что-то к
ее лицу. Она закричала, но увлажненная ткань заглушала звуки. Тогда она изо
всех сил ударила неизвестного ногой. Человек вскрикнул от боли, но,
казалось, где-то далеко... Мысли Мерлин спутались, она поплыла куда-то
сквозь туман и там затерялась в пустоте, ощущая лишь запах эфира.
Придя в сознание, она некоторое время боялась открыть глаза. К горлу
подкатывала тошнота, и мерное покачивание из стороны в сторону, как в
колыбели, только усиливало ее. Мерлин лежала и старалась не шевелиться -
слава Богу, какая-то опора не давала ей опрокинуться. Тошнота мало-помалу
отступала, и способность мыслить постепенно возвращалась к ней. По ощущению
движения, стуку лошадиных копыт и ритмичному поскрипыванию колес она поняла,
что находится в экипаже. Со странным безразличием Мерлин пришла к выводу,
что ее похитили. Сначала это показалось не таким уж важным. Она поборола
последний приступ тошноты и ощутила кусок прохладной, приятно пахнущей
ткани, заботливо положенной ей на лоб.
Она окончательно пришла в себя. Безразличие сменилось острым чувством
страха - случилось то, о чем предупреждал ее герцог. Враги родины куда-то
насильно увозили ее, чтобы использовать в своих интересах, или чтобы пытать
ее, или перерезать ей горло, или... или... Что там, говорил Рансом, было
хуже всего? Она не могла точно вспомнить, но наверняка это что-то ужасное.
Она сдержала готовый было вырваться плач и стала осторожно осматриваться,
чуть приоткрыв веки.
Был день, но неяркое солнце едва освещало экипаж, изящно отделанный
изнутри красным атласом. Она лежала на одном из сидений, на удивление
удобно. Сиденье напротив занимал еще кто-то. Это был связанный мужчина, с