"Джозеф Кемпбелл. Мифы, в которых нам жить " - читать интересную книгу автора

интересовался спортом (прежде всего потому, что он пробуждает у меня эмоции,
которые я предпочитаю сдерживать). Итак, в тот вечер мне довелось наблюдать
за состязаниями шести прославленных; бегунов на дистанции в одну милю.
Зрелище было захватывающим, но по его завершении комментатор заявил, что
соревнования разочаровали. Я очень удивился. Победитель пробежал дистанцию
за четыре минуты и шесть секунд, два призера отстали от него всего на две
секунды. В мое время лучший результат составлял четыре минуты пятнадцать
секунд - и я до сих пор помню, какой восторг вызвало тогда это достижение, -
а сейчас мировой рекорд уже меньше четырех минут. Но, поразмыслив, я понял:
когда игра идет всерьез, то есть не требует общения за коктейлем и связана
исключительно с честным соперничеством в чистом поле, форма по-прежнему
соблюдается, и соблюдается строго! В "Закате Европы" Освальд Шпенглер
определяет "культуру" как состояние общества "в форме" - точно так же как "в
форме" бывает спортсмен. Угол наклона тела, верное положение рук и прочие
подробности! внешнего вида спортсмена - все эти факторы приближают расцвет
единого мига жизни во всей его полноте. Сходные рассуждения можно отнести к
налаженному укладу общества, японскому виртуозу чайной церемонии и этикету
общения цивилизованных людей - все они пребывают в форме. Разрушение формы
не приносит победы ни на беговой дорожке, ни в состязании культур. Поскольку
наш мир довольно жесток, цивилизованная жизнь способна сохраниться лишь в
том случае, если во всем поддерживается высшая форма. И если забег проигран,
к старту уже не вернешься.
Чтобы на примере подтвердить исключительное значение ритуала для
общества, позвольте напомнить о проведенном в Вашингтоне после убийства
президента Кеннеди скорбном государственном обряде. Это церемониальное
действо представляло огромную ценность для общества. Народ как единое целое
понес большую утрату, вызвавшую всеобщее состояние глубокого потрясения.
Независимо от политических мнений и настроений отдельных граждан, тот
замечательный молодой человек олицетворял собой все общество - живой и
деятельный организм, членом которого является каждый из нас. Внезапная
гибель на вершине славы, в том возрасте, когда человек полон жизни, и
последовавшие за этим убийством ужасные волнения в обществе требовали
искупительного обряда, который возродил бы у нации ощущение солидарности.
Впрочем, этот ритуал нужен был не только нам, гражданам этой страны;
он должен был стать обращением ко всему миру, заявлением о силе и
чувстве собственного достоинства современного цивилизованного государства.
Торжественные радио и телетрансляции в то решающее время я тоже считаю
неотъемлемой частью ритуала, о котором идет речь; эти программы стали одной
из стихийных, живых сторон происходящего. Наша страна огромна, но по меньшей
мере на четыре дня вся нация сплотилась в одно целое, и мы на равных
участвовали в едином символическом действе. Могу заверить, что это был
первый и единственный случай в мирное время, когда я ощущал себя частицей
сплоченного народа, которая принимает участие в чрезвычайно важном обряде и
одновременно наблюдает за ним со стороны. К тому времени в Америке уже лет
двадцать-тридцать как вышло из моды поднимать государственный флаг -
считалось почему-то, что это опасно сближает тебя с последователями Джона
Берча. Но тогда, мне кажется, не было никого, кто не ощутил бы, насколько
богаче становится его жизнь и личность благодаря сопричастности к жизни и
судьбе всей нации. В те дни всеобщих раздумий пробудилась и возобновила
работу эмоционально и словесно переданная нам - и воплощенная в нас -