"Роберт Кемпбелл. Расчудесный Хуливуд ("Хуливуд" #3) " - читать интересную книгу авторакурсы, а потом стану автомехаником. Я так просто не пропаду.
- Нет, что ты собираешься делать на самом деле? Янгер наконец повернулся лицом к сокамернику и тюремным шепотом сообщил: - Во-первых, напьюсь. Затем возьму бабу и затрахаю до полусмерти. Затем разыщу жену и спрошу, почему она не навещала меня, почему она меня, на хер, бросила. А потом поищу тех сукиных детей, которые меня подставили, и поквитаюсь с ними за пятнадцать лет на нарах. Глава седьмая Они лежали на кровати, но не в кровати - в спальне у Свистуна, в его шатком домике, нависшем над дорогой на Кахуэнгу. Не под простынями. Не голые. Просто лежали на неразобранной постели, разувшись, но не раздевшись, откинув головы на подушки, уставившись в потолок и переговариваясь вполголоса в ленивых лучах заката. - Почему же ты не вернулась пораньше? - спросил он. Она промолчала. - Почему ты не вернулась после того, как Нигера упрятали окончательно? - Я же тебе рассказывала. - Расскажи еще раз. - Я разонравилась городу, а город разонравился мне. - А не из-за меня? Я хочу сказать: не из-за того, как я глядел на тебя в зале суда, не зная, что сказать? - Нет. Этот суд уничтожил меня. Мысль о том, с каким мерзавцем я жила, - Ты опять плачешь? - спросил он, хотя ни рыданий, ни всхлипов не услышал. А лица ее Свистуну не было видно в частично затененной комнате. -Если ты не хочешь говорить об этом... - Я и не говорить об этом тоже не могу, - ответила она. - Может быть, если бы я выговорилась как следует сразу после того, как все произошло, я бы не пристрастилась к бутылке. Он крякнул так, словно его сильно ударили по животу. - Мне не перед кем было выговориться, вот я и стала пьяницей. Я понимала, что я нужна своему малышу, а все равно стала. - Я тебя слушаю. - Мне постоянно хотелось рассказать кому-нибудь всю историю, потому что я надеялась, что мне смогут помочь понять ее. Я хочу сказать, я же прибыла сюда, полная надежд, одержимая великими планами, и втюрилась в обыкновенного горца, так, по крайней мере, мне тогда казалось, в обыкновенного горца с необыкновенными глазами. Он лежал рядом с ней, практически не соприкасаясь, одержимый желанием, какого не испытывал уже давно, - желанием раздеть эту женщину, раздеть Фэй и привлечь ее к себе хотя бы для того, чтобы убедиться, что их тела могут реагировать Друг на друга с прежней остротой. Ему хотелось прикоснуться к ней, положить руку ей на бедро, на грудь, на живот, но он понимал, что она обидится, Даже рассердится. Обвинит его в бесчувственности - хотя он как раз и чувствовал, что ей хочется этого не меньше, чем ему самому, - скажет, что после столь длительной разлуки у него по-прежнему на уме лишь одно. После столь чудесного свидания и воссоединения. Затем она обрушит на него свою |
|
|