"Шэрон Кендрик. Королевская любовь ("Братья-принцы из Мардивино" #3) " - читать интересную книгу автора

- Не могу поверить, что я - сестра королевы!
Милли заметила собственное отражение в одном из посеребренных зеркал,
украшавших тронный зал. На нее смотрела грациозная красавица в белом
атласном платье, похожая на сильфиду. Правда, со дня свадьбы она успела
усвоить несколько серьезных уроков, и ее макияж теперь лишь слегка оттенял
естественную красоту, не бросаясь при этом в глаза.
Кроме того, Миллисента свыклась с мыслью, что ее супруг, несмотря на
все свое уважение и любовь, никогда открыто не выражает своих чувств. Такая
простая фраза, как "я люблю тебя", ласкающая слух любой женщины, еще ни разу
не срывалась с его уст.
Жизнь во дворце была далека от сказки, которую представляют себе
простые смертные. С юного возраста Джанферро привыкал к одиночеству власти,
и даже его родная мать была лишена возможности влиять на воспитание сына.
Возможно, поэтому он вырос весьма суровым человеком, считающим любовь не
более чем проявлением слабости характера.
Милли пыталась время от времени перейти на более задушевный тон в
общении с мужем, и каждый раз безрезультатно. В суженных зрачках любимого
читалось: "Даже и не пытайся переступить эту черту".
И только в постели, утолив голод страсти, он иногда позволял себе на
очень короткое время расслабиться. Такие моменты дарили Миллисенте новую
надежду, которой, увы, не суждены было осуществиться.
А ей бы так хотелось, чтобы Джанферро рассказал, как провел свой день,
о чем думал - ведь подобные разговоры питают чувства всех молодоженов. Но
добиться от него откровенности было сложнее, чем выжать воду из камня...
Муж продолжал внимательно смотреть на Милли, которая по-прежнему
нерешительно переминалась с ноги на ногу в дверях кабинета. Его взгляд
выражал нежность и в то же время легкое раздражение - ведь королевское время
дорого, и даже жене не следует забывать об этом.
- Я тебя слушаю, - повторил он.
- Помнишь, во время нашего медового месяца я сказала, что хочу изучать
французский? Так вот, я хотела сказать, что передумала. По-моему,
итальянский важнее.
- В самом деле? - безучастно произнес супруг.
- Ну конечно. Ведь это твой родной язык.
- Я свободно говорю на четырех, - напомнил Джанферро с легким оттенком
высокомерного самолюбования.
- Однако именно его ты предпочитаешь в постели.
Глаза короля сузились. Конечно, ему нравился энтузиазм молодой жены в
спальне, но с какой стати она позволяет себе отрывать его от важных
государственных дел ради подобных пустяков?
- Я поговорю с Алессо, и он подберет тебе учителя.
Но нарочитая холодность ответа пробудила в Миллисенте острое желание
настоять на своем. Она представила себя в одной из роскошных комнат дворца
наедине с частным преподавателем, пусть даже самым лучшим, и с ужасом
поняла, что по-прежнему будет находиться в изоляции.
- Но я говорила, что хочу учиться в группе с другими слушателями, -
возразила она.
- На это я ответил, что такой вариант представляется мне недопустимым.
Что плохого в том, чтобы заниматься здесь, дорогая?
- Иногда я чувствую себя во дворце такой... одинокой. - Миллисента