"Оэ Кэндзабуро. Объяли меня воды до души моей... " - читать интересную книгу автора

Зачем я запомнил номер палаты, в которой лежал больной, не имеющий ко
мне никакого отношения? Это была просто предосторожность на случай, если
полицейский в штатском, стоящий у лифта, спросит, к кому я иду. Но мои
опасения оказались напрасными. Я преспокойно поднялся на пятый этаж. Правда,
когда я вышел из лифта, то увидел в восточном крыле коридора еще одного
полицейского, стоявшего у дверей самой дальней палаты с таким видом, будто
он оказался здесь случайно; этот был уже в форме. Что же делаю я? Вхожу в
уборную, сажусь на унитаз, не поднимая крышки, и спокойно жду, когда и
полицейский придет сюда по нужде. Я сразу же узнал его шаги. Действительно,
стуча подкованными ботинками и отдуваясь тяжело, как бык, вошел полицейский.
Запершись в соседней кабине, он чем-то шуршал, а потом издал громкий звук.
Несколько секунд я сдерживался, но все же прыснул. Выйдя из уборной, я
направился в палату, которую теперь никто не охранял. Когда я вошел,
секретарь, разумеется, вскочил и бросился ко мне. Но я тут же увидел
сраженного раком властителя мира политики, который, сидя на кровати, как
будто глянул в мою сторону. Я увидел твоего деда. Подтянув к себе деревянный
кронштейн, прикрепленный к спинке кровати, он разглядывал себя в висевшем на
нем зеркальце. Он действительно ужасно похудел. Его сморщенная голова теперь
была похожа на совершенной формы шар, самой широкой частью которого были
виски, откуда овал мягко сходил на нет к макушке и подбородку. Мне
показалось, что он думает успокоенно: да, именно это моя настоящая голова.
Когда я служил у этого человека личным секретарем, он был очень полный и
заплывшие жиром лицо и затылок нарушали идеальную форму шара - это его
ужасно раздражало. Только потому, что голова его лишилась идеальной формы
шара, он считал свою полноту безобразной. Я пробовал говорить, что полнота
его совсем не безобразна, а он не то чтобы возмущался, но возражал и при
этом рисовал свою голову, какой она была в студенческие годы. Череп - туго
обтянутый кожей, ни жиринки, круглый, как арбуз. Сейчас его голова снова
приняла идеальную форму шара. Разглядывая в зеркало свою голову, он,
наверно, хотел убедиться, что полость рта, напоминающая маленький черный
шарик, очень подходит к голове, имеющей идеальную форму шара. Не зря же он,
мельком взглянув на меня, непрошеного гостя, не закрыл рта и по-прежнему
держал перед собой зеркало. Мне даже почудилось, будто в этой темной круглой
яме я увидел раковую опухоль, поразившую его горло. Казалось, оттуда
вырываются вонь и мириады вирусов рака. Мне хотелось крикнуть этому старику
с головой, имеющей идеальную форму шара: вы за свою долгую жизнь бюрократа и
политика лгали несчетное число раз, стараясь добиться, чтобы вам поверили, и
на этой удобренной ложью почве взрастили лишь жалкую травинку правды,
касающейся формы вашей головы, но, к сожалению, вам никто не верил.
Мне удалось пройти лишь половину узкого пространства между дверью и
кроватью - в меня вцепился упитанный секретарь, ревностно оберегающий
политика, заболевшего раком. Свет из окна освещал его спину, и он напоминал
либо дрессировщика собак в длинном дрессировочном халате, либо просто мешок,
набитый песком, но воздух, со свистом вырывавшийся из его ноздрей, тяжело
пах дзинтаном (Дзинтан - лекарство в виде мелких серебристых шариков,
оказывающее тонизирующее действие) и луком. Какой же была его энергия,
укрепляемая лишь с помощью дзинтана и лука, в этой жизни, отданной сидению у
постели больного? Его энергии вполне хватило на то, чтобы вытолкать меня из
палаты. Кроме того, он несколько раз больно ударил меня по колену, что тоже
заставило меня отступить. Поэтому единственное, что мне удалось, когда меня