"Кэндзабуро Оэ. Лесной отшельник ядерного века " - читать интересную книгу автора

Кэндзабуро Оэ

Лесной отшельник ядерного века

В поисках "свободы" ты бежал из лесной глуши, скитался по городам,
провинциальным и столичным, а потом очутился в Африке. Ну и что? Нашел ты
ее - "свободу"? Я ведь тоже ищу "свободу", хотя и не путешествую - куда уж
мне в Африку, - а живу на одном месте, в забытой всеми лесной долине. И
все-таки, если поразмыслить, чего я искал всю жизнь, оказывается -
"свободы". Понял я это совсем недавно и теперь с каждым днем все больше и
больше в этом убеждаюсь. Небось тебе странно, почему я вдруг заговорил о
"свободе". Возможно, ты еще не осознал до конца, что ищешь именно ее.
"Свобода" ведь не конкретный материальный предмет, руками ее не ухватишь, и
ты будешь искать ее и испытывать постоянное чувство голода, пока не угаснет
твое сознание. И все же именно ты, несчастный, безмолвный, мелькнувший в
нескольких кадрах телевизионного фильма, заставил меня убедиться, что погоня
за "свободой" стала делом всей моей жизни, что все мое "я" - бесконечное
чередование мелочной удовлетворенности, большого недовольства, надежд, гнева
и страха, приведшие вжонечном счете к прочно укоренившемуся во мне чувству
унижения, - не что иное, как постоянно ищущее "свободу" сознание.
Ты, наверное, не видел этого фильма, возможно даже не знал, что
являешься одним из персонажей, и не заметил нацеленного на тебя
кинообъектива, но я-то видел - по цветному (!) телевидению, в доме владельца
лесных угодий нашей долины, - видел фильм и тебя, промелькнувшего на экране,
и отчетливо понял, в каком ты тупике после всех твоих отчаянных бегств.
Между прочим, это была специальная информационная передача, озаглавленная:
"Японцы, активно действующие в Африке". Ха-ха, японцы, активно действующие в
Африке! Ваш лагерь был разбит в сухой, изрезанной трещинами низине. В сезон
дождей она, наверное, превращается в русло реки. По словам комментатора, это
было где-то на границе Кении и Уганды. На экране телевизора появился страус,
детеныш, которого запихивали в ящик. Неподалеку возвышался термитник.
Аборигены и японцы стояли двумя отдельными группами. Видно, и те и другие
недавно пообедали и впали в уныние от того, что после короткого
послеобеденного отдыха их ждет тяжкий труд. И вдруг появился ты. Молниеносно
возник из тени, отбрасываемой термитником, метнулся к зарослям кустарника,
размахивая большущим сачком, и вдруг присел, откинув в сторону сачок и
закрыв лицо ладонями. Бабочка улетела, а тебя, должно быть, хлестнули гибкие
ветви, прямо по глазам, вернее, по здоровому глазу. Другой глаз ведь у тебя
почти не видит, и, естественно, ты бережешь здоровый, как драгоценность.
Наверно, ты скрыл этот свой изъян, иначе бы тебя могли не взять в отряд,
командированный в Африку для отлова представителей местной фауны. Бедняга!
Ты лезешь из кожи вон, рвешься работать даже тогда, когда другие
наслаждаются коротким послеобеденным отдыхом, лишь бы не заметили, что ты
полуслепой, а то еще, чего доброго, выгонят... Потом был такой кадр: ваш
отряд плывет на пароходике вниз по Нилу, к Средиземному морю. Из воды торчат
головы бегемотов, кругом плавает нильская капуста. Кинообъектив, скользнув
по лицам участников экспедиции, сиявшим от наигранного, показного восторга,
на несколько секунд остановился на тебе. Ты устроился на корме: сидишь на
ящике, одинокий, погруженный в собственные мысли. Солнце палит вовсю, а
голова у тебя не покрыта, может быть потому, что мешают бинты - все твое