"Джек Керуак. Биг Сюр" - читать интересную книгу автора

значит для некоторых, но не для меня и не этот кот, это было в точности,
абсолютная правда, как смерть моего младшего брата - Я любил Тайка всем
сердцем, он был мне как собственный ребенок, котенком он спал у меня на
ладони, только голова свисала, или просто мурлыкал, часами, столько, сколько
я держал его так, прогуливаясь или сидя - Он, как просторный меховой
браслет, оборачивался вокруг запястья, я крутил его вокруг руки или
укладывал, а он мурлыкал и мурлыкал и даже когда он вырос, я таскал его, я
даже мог поднять этого котищу обеими руками над головой, а он все равно
мурлыкал, он мне совершенно доверял - И когда я отправлялся из Нью-Йорка в
свое лесное убежище, я внимательно поцеловал его и проинструктировал, чтоб
он меня дожидался,"Attends pour muй kitigingo" - Но мама написала, что он
умер В ТУ НОЧЬ, КОГДА Я УЕХАЛ! - Но, может быть, вы меня поймете, если сами
прочтете письмо:
"Воскресенье 20 Июля 1960, Дорогой Сын, я боюсь, тебя не порадует это
письмо, поскольку сейчас у меня для тебя только грустные вести. Я просто не
знаю, как об этом писать, но Крепись, Дорогой. Мне тоже очень тяжело. Малыша
Тайка больше нет. Весь день в субботу он отлично себя чувствовал,
и,
казалось, набирался сил, но поздно ночью я стала смотреть телевизор, ночной
сеанс, Около 1:30 его стало рвать. Он дрожал, будто от холода, и я завернула
его в полотенце, и его вырвало прямо на меня. И это пришел его конец. Нет
нужды писать, каково мне и что я пережила. Я оставалась на ногах "до
рассвета" и сделала все, чтобы оживить его, но бесполезно. К четырем утра я
поняла, что он умер, поэтому в шесть часов я хорошенько завернула его в
чистое полотенце, а в семь пошла рыть ему могилу. Я делала это впервые в
жизни, и сердце мое разрывалось, когда я хоронила любимого моего малыша
Тайка, ведь он был такой же человек, как ты и я. Я похоронила его под
кустами жимолости, в углу изгороди. Не могу ни спать, ни есть. Все смотрю и
надеюсь увидеть, как он выйдет из-за подвальной двери с криком: " Мяу, уау".
Я просто больна теперь, а все оттого, что похоронила Тайка. Все черные
Птицы, которых я всю зиму кормила, казалось, знали, что происходит, Сын мой,
это правда. Их было много-много, они кружили над головой, галдели и сидели
на изгороди целый час после того, как Тайк обрел там покой - никогда этого
не забуду. Жалко, что у меня не было камеры, но я и Бог знаем и видели.
Сейчас, Милый, я знаю, тебе это причинит боль, но я должна была это
написать... Мне так плохо, не физически, а душа болит... Я ни поверить, ни
понять не могу, что мой Прекрасный Малыш Тайк умер - и что я больше не
увижу, как он вылезает из своего домика или Гуляет по зеленой траве... P.S.:
Пришлось сломать домик Тайка, я просто не могу видеть его пустым, а он пуст.
Напиши скорей, Милый, и береги себя. Молись настоящему "Богу" - Твоя старая
Мама".
И вот, когда Монсанто рассказывал мне новости, а я сидел, улыбаясь
от
счастья, как всякий, кто возвращается из долгого одиночества в лесу или на
больничной койке, сердце мое екнуло, на самом деле екнуло от странной
идиотской беспомощности, которую я ощутил и тогда на берегу, сделав этот
несчастный глубокий вдох - Все предчувствия связались в единую цепь.
Монсанто видит, что мне ужасно грустно, что я при этом чуть улыбаюсь (я
начал так улыбаться в Монтерее от радости, что возвращаюсь к миру после
своего одиночества, я тогда шел по улицам и ошеломленно, как Мона Лиза,