"Филип Керр. Бледный преступник ("Берни Гюнтер" #2) " - читать интересную книгу автора

визитную карточку и номер телефона какому-то австрийскому типу, о котором
никогда ничего не слышал?!


Глава 3

Среда, 31 августа

Район к югу от Кенигштрассе, Ванзее, застроен всякого рода частными
клиниками и больницами, очень фешенебельными и сверкающими - для натирки
полов и окон там используется не меньше эфира, чем на пациентов. Что
касается лечения, то все врачи в них - поборники равноправия. Человек может
по размерам напоминать африканского слона, и все равно его лечат так, как
будто он перенес контузию; две накрашенные медсестры помогают ему поднимать
всякие тяжести - зубные щетки и туалетную бумагу, если он, конечно, в
состоянии заплатить. В Ванзее ваш счет в банке имеет большее значение, чем
ваше кровяное давление.
Клиника Киндермана стояла в стороне от дорог, в окружении большого
ухоженного сада, спускающегося к небольшой заводи на озере. В саду, помимо
множества вязов и каштанов, была пристань с колоннадой, сарай для лодок и
готическая беседка, построенная столь основательно, что она производила
впечатление очень важного сооружения - напоминала средневековую телефонную
будку.
Само здание клиники представляло собой большую, наполовину из дерева
башню с фронтоном, с зубчатыми выступами и стрельчатыми окнами, украшенную
маленькими башенками, благодаря чему она больше напоминала замок на Рейне,
чем санаторий. Я бы не удивился, если бы увидел на крыше пару виселиц и
услышал бы крики, доносящиеся из глубокого подземелья. Но все было тихо,
вокруг ни души. Только с озера сквозь деревья долетали отдаленные голоса
четверых мужчин, плывших в лодке, в ответ на которые грачи разражались
хриплыми криками.
Открывая дверь, я подумал, что, вероятно, в сумерках, когда летучие
мыши уже подумывают о том, чтобы отправиться на охоту, здесь можно встретить
несколько доходяг больных, ковыляющих по дорожкам.
Мне отвели комнату на четвертом этаже, из окна которой открывался
прелестный вид на кухни. Это была самая дешевая комната, стоившая
восемьдесят марок в сутки. Втиснувшись в нее, я подумал, что, приплатив еще
пятьдесят марок, можно бы получить что-нибудь побольше, чем ящик для белья.
Но клиника была переполнена. Мне досталась единственная свободная комната,
сообщила медсестра, проводившая меня сюда.
Медсестра как медсестра. Вроде балтийской рыбачки, только без
навязчивой деревенской болтовни. К тому времени, когда она разобрала мою
кровать и предложила мне раздеться, я уже почти задыхался от возбуждения.
Сначала служанка фрау Ланге, теперь эта, которой губная помада шла не
больше, чем птеродактилю. Нельзя сказать, чтобы тут не было сестер
покрасивее. Я видел множество их внизу. Но, должно быть, они решили, что
тесноту комнаты может компенсировать эта огромная медсестра.
- Когда открывается бар? - спросил я. Ее чувство юмора было не менее
впечатляющим, чем ее внешность.
- Употребление алкоголя здесь запрещено, - сказала она, вытаскивая