"Джеральд Керш. Река сокровищ (Сб. Садок для рептилий)" - читать интересную книгу автора

револьверы, мыло и тому подобное.
Идея заключалась в том, что как раз в ту пору рыночный спрос на рубины
нам исключительно благоприятствовал, а в самом худшем случае мы возместили
бы расходы за счет змеиной и крокодиловой кожи. Фамилия того человека была
Грязли, но, видя перед собой настоящего джентльмена, он умел распознать его
и оценить. Жаль, пал жертвой несчастного случая. Исследуя речную тину в
поисках рубинов, Грязли для лучшего упора поставил ногу на бревно. Бревно
зашевелилось, лязгнуло челюстями и утащило Грязли на дно. Говорят, челюсть
взрослой особи аллигатора развивает давление чуть ли не в полтонны. Не стану
скрывать, я расстроился. С тех пор не могу без омерзения смотреть на
аллигаторов. Для меня они - дурная примета.
Проснувшись поутру, я обнаружил, что носильщики исчезли - все до единого.
За труды они сами с собой рассчитались нашими товарами, а мне оставили лишь
то, в чем я спал, сиречь пижаму, а кроме того, ружье, нагрудный патронташ с
тридцатью патронами, документы да немного сухого пива.
Неведомо, что бы со мной сталось, если бы не подоспели людоеды; кстати,
оказались мировыми ребятами. Истинные джентльмены, уверяю вас. Едят только
женщин, и то таких, которые не годятся в жены по возрасту. Дикари отвели
меня к своему вождю. Сперва мне показалось было, что я угодил в скверный
переплет, но вождь попотчевал меня жарким (надеюсь, из обезьяны) и не сводил
с меня глаз все то время, пока я жевал. Самому безнадежному тупице стало бы
ясно, что старикашке приглянулось мое ружье.
Вот я и рассудил: противник превосходит меня численностью - я один, а
дикарей больше двухсот. При таком соотношении сил от ружья мне мало проку.
Лучше сделать хорошую мину при плохой игре, с достоинством подчиниться и
подарить ружье, прежде чем его отнимут. Прояви щедрость, Джек!
Итак, пылко восхваляя вкус жаркого, я преподнес вождю ружье и патронташ.
Преисполненный радости и благодарности, он спросил, чем может меня одарить.
Предлагал девушек, добавку жаркого, ожерелье из человеческих зубов. Я
втолковал ему, что удовольствовался бы несколькими рубинами. Удрученный, он
сказал, что у него нет ни одного красного камешка, только зеленые, и вручил
мне пригоршню изумрудов на сумму, равную, по самым скромным подсчетам,
стоимости тысячи ружей по сто двадцать долларов за штуку.
Я вежливо поблагодарил, не высказывая истинных своих чувств, как меня с
детства приучали. Однако вождь принял мой бесстрастный вид за проявление
разочарованности. На какую-то секунду он сник, но тут же повеселел:
- Подожди. Есть у меня одна штуковина, которая сделает тебя очень
богатым. Она сделала меня вождем. Но теперь я все равно слишком стар для
игр. Я тебе ее подарю.
Тут он порылся в том, что только шутя можно назвать одеждой, и извлек -
что бы вы думали? - орех. Честное слово, простой орех, но с гладкой
скорлупой, да еще с одного конца расширенный, а с другого суженный.
- Тикток знаешь? - спрашивает старикан.
- Я знаю токте, - говорю. - Это детская игра в Эквадоре.
- Играешь? - спрашивает.
- Ни разу не играл. В Эквадоре видел, как играют. У нас в Англии есть
похожая игра, называется "шарики".
- Даже не слыхивал про те края, - говорит вождь. - Вот, это тикток.
Затем он пустился в объяснения, затянувшиеся до вечера. Тикток, мол, не
похож ни на какие другие орехи. Все на свете, рассказывал вождь, все на