"Франциско де Кеведо. Час воздаяния или разумная фортуна" - читать интересную книгу автора

государствах.
Дож, коронованный князь этой могущественной, свободной державы, сидел
на возвышении, окруженный тремя советниками: по одну руку сидел главный,
мужчина лет сорока, по другую - еще двое. Поодаль стояли секретари для
подсчета голосов и чиновники, коим надлежало голоса эти собирать.
Присутствующие были погружены в столь глубокое молчание, что слуху казалось,
будто зал обратился в пустыню, а взору - будто он населен статуями;
бемолвной была немощь старцев, безмолвной - гордость в глазах юношей.
Наконец дож нарушил тишину и молвил:
- Коварство порождает раздоры, притворством же сеятели раздоров
добиваются любви своих жертв. Победа и мир достались нам в войнах, что вели
мы с друзьями, а не в тех, где сражались с противником. Мы дотоле сохраним
свободу, пока будем понуждать остальные народы обращать друг друга в
рабство. Блеск наш рождается из чужих ссор. Мы следуем примеру искры, что
вспыхивает из столкновения кремня с огнивом. Чем свирепее спорят и бьются
между собою другие монархи, тем ярче горит свет, излучаемый нами. Италия
после падения империи уподобилась богатой красавице, которая осталась по
смерти родителей во власти опекунов и душеприказчиков и хочет замуж, а
душеприказчики уже расхитили ее приданое по частям; и поелику они отнюдь не
намереваются вернуть награбленное, а, напротив, норовят сохранить его у
себя, одни из них отказывают королю Испании, который за нее сватается,
другие - королю Франции, который тоже ищет ее руки, и приписывают женихам
свои собственные пороки. Однако сии мошенники-опекуны, сиречь различные
потентаты, не могут отрицать, что нам-то досталась ничтожная доля от
богатств опекаемой нами особы. Ныне дело усложняется, ибо женихи твердо
намерены вступить в брак. В свое время король Франции пригодился нам, дабы
отбить сию невесту у короля-католика, который, пользуясь соседством Милана с
одного боку и Неаполя - с другого, то и дело переглядывался да перемигивался
с ней из своего окошка. Христианнейшему же королю до нее было куда дальше -
ни подойти, ни посмотреть; только и оставалось, что письмами пробавляться.
Теперь же, через посредничество Савойи, Мантуи и Пармы, явился он в
Пиньероль и увивается за девицей, домогаясь ее любви, а посему придется нам
похитить ее у него из-под носа. Особого труда прилагать тут не надобно, ибо
французов легче прогнать, чем привлечь; поначалу их бешеный натиск разгоняет
прочих, а там, глядишь, их и самих прогнать недолго, таков уж их нрав.
Однако ножку подставить надо с умом и так состряпать развод, чтоб нас
обласкали, как сватов. Христианнейший король строит куры Лотарингии и жаждет
овладеть ею. Он бряцает оружием в Германии, но вассалы его живут в бедности.
Взбаламутил он весь мир, лишив его покоя, а посему приспешники его в Италии
дрожат от страха. Мы же вступим туда, не прибегая к особым хитростям, ибо он
поднял окрест такой шум, что никто нас не услышит. Нам нет нужды опасаться
тех, кто доверился ему, ибо чистосердечное их раскаяние сншлает с них
подозрение. Сдается мне, что, поощряя спесь честолюбивого и легковерного
монарха, мы одержим верх над королем Франции Людовиком Тринадцатым. Особливо
же надлежит пестовать его фаворита, прилагая все силы, дабы входил он все
более в милость. Фаворит сей присваивает все, что достается королю, и
непомерно раздувается сам, по мере того как съеживается король. Пока вассал
останется хозяином своего короля, а король - вассалом собственного слуги,
первого все будут ненавидеть, как предателя, а второго презирать, как
ничтожество. Сказать вслух "смерть королю!" и не только избежать кары, но