"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

Петровичу и совсем незнакомые ему люди - видно, те же самые бывшие соседи
давали его адрес своим знакомым, а те - своим и так далее и тому подобное. И
выходило, что Петрович на работе ежедневно убивал бездомных и опасных для
человеческого общества животных, делая это, само собой разумеется, для
всеобщей пользы и безопасности, а дома тоже он их убивал, но уже по личным
просьбам своих сограждан, когда у их собак и кошек рождались нежелательные
щенки и котята, и девать их было некуда. И их несли Петровичу, чтобы он их
утопил или уничтожил каким-либо иным известным ему способом. И он много лет
подряд помогал всем, кто к нему обращался, никому не отказывая и понимая,
что кому-то все равно приходится выполнять такую работу и, если не он будет
ее выполнять, люди найдут кого-нибудь еще и ничего от этого по общему и
большому счету в природе не изменится. Что бы там ни говорили, а один,
отдельно взятый человек - величина бесконечно малая и влиять на что-либо
сущее не способна. В то время как на него самого многое влияет и много чему
он подвластен и подвержен.
На Петровича, к примеру, его образ деятельности повлиял сильно.
Во-первых, ему перестало хотеться разговаривать с кем бы то ни было. И это
при том, что просто так, ради самого разговора, он почти никогда и почти ни
с кем не говорил. К нему всегда обращались по какому-то определенному
поводу, то есть по делу, а он делал то, что от него хотели - и все. Для
этого говорить было совершенно не обязательно. А во-вторых, в нем родилось
недоброе любопытство, и ему стало хотеться посмотреть, что будет, если укол,
который он делает бродячим собакам и кошкам, сделать человеку. Не какому-то
конкретному человеку с именем и фамилией, а любому человеку, без различия.
Нет, он понимал и чувствовал, что не придется ему свое любопытство утешить и
удовлетворить, но оно от этого понимания не пропадало и не ослабевало.
Скорее, совсем наоборот. И однажды наступил момент, когда при виде любого
человека Петрович думал "вот если бы этому вколоть, интересно, как бы он?" и
больше ничего ни о ком не думал. Ни о ком, кроме той ненормальной девки,
приезжавшей кормить животных. Он как-то неожиданно для самого себя понял,
что проверять силу укола на ней, ему не хочется. Более того, ему стало даже
страшно, когда он представил, что кто-то подносит к ее руке шприц. Петрович
от этого видения что называется содрогнулся душой. Почему содрогнулся - не
очень-то понятно, скорее всего потому, что девка эта никак не совмещалась в
его тусклом сознании с умиранием. Слишком живой внешний вид она имела. Это
бросилось в глаза Петровичу в самый первый ее приезд. И собаки очевидно
почувствовали то же самое. Они вились и вертелись вокруг нее, а когда она
была в машине - вокруг ее машины, миролюбиво лаяли, виляли хвостами и
заглядывали в глаза. Все это они проделывали, еще не зная, что она будет их
кормить. Да в первый раз она их и не кормила. Нечем у нее было их кормить.
Потому что она нечаянно сюда заехала.
Марья действительно заехала в логово Петровича совершенно случайно. Ее
собаки туда за собой привели. Она увидела их - целую стаю (или свору) -
недалеко от своего дома на жилмассиве "Ясень-1". Собаки не спеша, трусцой,
двигались по проезжей части улицы. И Марья за ними поехала. Просто так, не
задумываясь, зачем она это делает. И они бежали перед ее машиной, а она
потихоньку, на второй скорости, ехала следом. Собаки иногда оглядывались,
видели, что их преследуют, но не обращали на это никакого внимания. То ли
чувствовали, что бояться им в данном случае нечего, то ли вообще они ничего
уже в своей жизни не боялись. А когда собаки достигли своей цели, добежав до