"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

саркофаг, а покойник - в мумию. Не такую по своему качеству, как у древних
египтян, но тоже вполне нормальную.
Да, так вот подошел ко мне этот брат и говорит ни с того ни с сего, что
я, мол, плохо для их фирмы одет и поэтому обязан купить себе приличный
темный костюм и соответствующую ему строгую обувь. И не на толкучке купить,
а лучше всего в фирменном магазине "Boss". Чтоб, значит, выглядеть перед
лицом нашего не в меру богатого клиента по высшему разряду и внушать ему
своим видом доверие и желание прийти к нам еще и еще раз и всех своих
обеспеченных друзей и знакомых тоже к нам направить. Ну, конечно, я ответил,
что я не Кашпировский и ничего никому внушать не собираюсь - так же как и
костюм покупать. Не люблю я носить на себе костюм. Он мне режет под мышками
и между ногами трет в самых ответственных точках. Работать же в костюме при
моей специфике и вовсе глупость, я моментально испачкаю его красками, лаком
и клеем, достигнув еще более отвратительного эффекта.
За мой непочтительный ответ брат хозяина меня уволил не сходя с моего
рабочего места и невзирая на кодекс законов о труде. И хорошо сделал, что
уволил, а то сам я мог бы и не уволиться, проявив слабость и несвойственную
моему характеру тягу к золотому тельцу. Платили-то мне большие деньги, и
терять их по собственной инициативе, понятное дело, не хотелось. А плюс к
тому, меня ведь хозяину рекомендовали как специалиста в
художественно-оформительском промысле и приличного положительного человека
из хорошей семьи. И я не хотел подвести старого товарища, который меня
рекомендовал на свой страх и риск по доброте душевной. Мы же с ним не
виделись со студенческих времен, и кем я стал за эти двадцать лет, он знать
не знал и знать не мог. Потому что помнил меня только по институту и по
молодым беспечным оголтелым годам. И он даже не удивился, что я не работаю
по своей специальности, по которой писал диплом, защищенный впоследствии на
оценку "отлично", зато он понял, что я вообще не работаю - и, спросив, что я
могу и умею, охарактеризовал мою кандидатуру хозяину "Последнего пути" в
самом выигрышном свете. А я, значит, повел себя неуважительно и неадекватно,
за что и был выгнан без выходного пособия хозяйским родным братом-химиком и
заместителем по всем вопросам.
И почувствовал себя хорошо. Чуть ли не счастливым я себя почувствовал,
выйдя на улицу уволенным на все четыре стороны. В этот момент я любил всех.
Подряд. Без исключения. И мне казалось, что так будет продолжаться целыми
днями, что я буду с утра до вечера ходить по улицам и всех любить. И буду
останавливаться, раскидывать руки и кричать от всей души: "Люди, мать вашу
еб, я вас люблю!"
Ну, а пока я вышел за дверь. И даже ею не хлопнул. На стене, под
названием фирмы, кто-то крупными буквами, мелом, написал: "Правильной
дорогой идете, товарищи!" Это под словами "Последний путь". А под словами
"Продажа эксклюзивных гробов" тем же способом и почерком было приписано:
"вагонными нормами". Я вернулся в офис, вывел хозяина с его
заместителем-братом на улицу, повернул их лицом к стене и сказал:
- Это - не я написал.
И ушел окончательно и навсегда. И почувствовал себя еще лучше, просто
лучше некуда я себя почувствовал.
С тех пор я - человек улицы. Уличный человек. Свободный торговец
произведениями искусства широкого потребления. И наверно, никем другим я
больше уже не стану, никаких так называемых перспектив мое занятие не