"Александр Хургин. Комета Лоренца (сборник)" - читать интересную книгу автора

очереди. Уже потому проживу, что никакой дом мне не нужен и квартира меня
вполне устраивает по всем показателям. Разве что меня не вполне устраивают
муравьи. Которые живут вместе со мной в квартире, разрушая ее изнутри,
поедая клей под кафелем и обоями и все съестное - тоже медленно поедая. Но
победить их невозможно. Дом у нас Никитских времен, населенный в основном
ветхими, отживающими людьми и этими самыми мелкими рыжими непобедимыми
муравьями. Вернее, наоборот. Муравьями и людьми. Людей в доме живет не так
уж много, а муравьям - несть, как говорится, числа и счету. И они имеют
возможность переползать из квартиры в квартиру по щелям между панелями и по
вентиляционным ходам. А старые жильцы к муравьям привыкли и притерпелись, и
уже не обращают внимания на то, что муравьи живут и в хлебе, и в сахаре, и в
холодильнике, и везде. Они говорят - это ж не тараканы и не клопы, а всего
лишь муравьи. Причем мелкие, незначительные и очень трудолюбивые. Так что
пока не произойдет в нашем доме естественная смена поколений, муравьи будут
в нем жить и здравствовать. Да и когда произойдет - тоже, наверное, будут.
Чтобы от них избавиться, нужно их травить и травить организованно -
одновременно во всех квартирах без исключения, а это вряд ли возможно. У
всех людей своя жизнь и свои интересы в каждый отдельный момент времени. И
эти интересы почти никогда не совпадают, а наоборот, лежа в разных
плоскостях, почти во всем расходятся. Что же говорить о чужих незнакомых
людях, когда интересы расходятся у родных? У мужей и жен, у матерей и детей,
а также у прочих единокровных родственников как близких, так и далеких. И в
этом - в расхождении интересов - причина всех размолвок, ссор и разводов.
Ну, или не всех, а большинства. Размолвки бывают и по воле чувств, и по
глупости, и по вышеупомянутой стервозности характеров. И даже от неодолимой
всепобеждающей скуки, незаметно переходящей в тоску.
С ней у меня все произошло по воле чувств. Хотя и без стервозности тоже
не обошлось. Но женщина, совсем, напрочь лишенная стервозности - это, на мой
взгляд, ошибка природы и вообще не женщина, а ее худшая половина. Потому что
в легкой женской стервозности (я отдельно подчеркиваю - в легкой) всегда
есть зерно, есть нечто. И это нечто влечет нас и провоцирует Бог знает на
какие поступки и подвиги. Подвиги, конечно, в больших кавычках. Если б я был
каким-нибудь известным поэтом и композитором или, допустим, песенником, я бы
написал "Оду к стервозности". По аналогии с "Одой к радости". Чтоб ее
исполняли на праздничных концертах, посвященных Восьмому марта и другим
знаменательным датам нашей общественной жизни. Я думаю, ее могли бы
исполнять даже Паваротти с Доминго и Карерасом в своих классических уличных
супер-шоу под открытым небом. Независимо от страны пребывания и состава
публики. Эта ода была бы близка и понятна всем людям земного шара - хоть
мужчинам, хоть женщинам. Детям только была бы она непонятна, но у детей, как
известно, все еще впереди. Если они - дети - есть. Если их родили, и они
живут.
Я вот, к примеру, никого не родил. Как уже было сказано раньше и выше,
и не однократно. А она - родила. Причем родила, по-моему, мне назло. В пику.
Но может, мне так казалось. Я же наблюдал все это со стороны, в качестве
незаинтересованного лица. И, наверно, мысль о том, что все делается мне
назло, то есть - как ни крути - из-за меня, тешила мое мужское, обостренное
в те годы, самолюбие. Я еще помню, не уставая, повторял в уме широко
известную банальность - что сделанное назло другим - это всегда на зло себе,
и повторял с некоторым даже сладострастием, ликуя. Да, это выглядит неумно,