"Александр Хургин. Дверь" - читать интересную книгу автора

умней врать она не может, чтобы не работать, и угрожали жаловаться в аппарат
представителя президента и чуть ли не в
Совет Министров. А после серии этих безумных звонков еще кто-то
позвонил и попросил позвать к телефону соседа из сто сорок восьмой квартиры.
И даже не извинился за то, что ночью звонит. И не поздоровался. И Мария ему
ответила, что поздно уже. А он ей говорит:
- Ничего, он не спит.
И тогда она сказала, что он, может, и не спит, а я вот сплю, и
выдернула телефонный шнур из розетки. И гречку из духовки бросилась
вынимать, так как она уже подгорать с одного края, где огонь всегда был
сильнее, начала, судя по запаху. А котлеты пока
Мария бросила. И гречкой снова занялась. Часть небольшую перебрала по
крупинке, черные зерна и сорняки отделив, и варить поставила, а всю
остальную крупу она снова в мешок полотняный ссыпала, вывернув его навыворот
и вытряхнув. И мешок она на подоконник поставила не завязывая, чтоб остыла
гречка до комнатной температуры и не запотела. А за то время, что каша на
медленном огне варилась, Мария котлет нажарить успела одну сковородку. А
сырые котлеты, все, какие из фарша получились, она в сухарях панировочных
густо обваляла и в судок эмалированный сложила, а судок в холодильник
поставила, на верхнюю, самую холодную, полку. И при первой надобности их
можно было теперь быстро изжарить и съесть.
И вот Мария закончила все свои сегодняшние хлопоты и, как всегда,
ужаснулась позднему часу. И она сказала себе: "Спать" - и даже под душ не
пошла, а лишь умылась, смыв тушь с ресниц и почистив зубы.
И еще она кремом густо намазала лицо и руки, так как в последние года
два кожа у нее стала сухой и на лице и на руках и шелушилась, если за ней не
ухаживать с помощью питательного крема для сухой кожи. Поэтому Мария на ночь
обязательно смазывала себе лицо и руки кремом, втирая его в кожу, и квартира
заполнялась удушливым его запахом, и дети от него, от этого крепкого запаха,
начинали ворочаться во сне, а кот Вениамин просыпался, чихал и с удивлением
и недовольством смотрел на
Марию из-под батареи парового отопления, где спал до тех пор, пока
Мария не ложилась на свой раздвижной диван. А когда она ложилась, Вениамин
переползал из-под батареи к ней и сворачивался на одеяле в ногах. Он с
детства своего в ногах у нее приладился спать. Это когда Мария с первым еще
мужем в браке состояла. И когда Сараев у нее жил, тоже Вениамин всегда с
ними на диване спал и всегда у нее именно в ногах. Днем - это пожалуйста,
мог и к Сараеву и к другому на колени влезть и тереться мог о всякого, кто в
дом зайдет, а ночью только Марию признавал и больше никого. У Юли вот тоже
мог изредка на подушке поваляться, но недолго. Потому что она во сне
вскидывалась и вертелась и спать ему, Вениамину, спокойно не давала, а он
этого не любил.
И вылез Вениамин из-под теплой батареи отопления, учуяв во время сна,
что Мария постель себе стелит, и нырнул под простыню. А
Мария вытащила его, сказав, что не до игр ей, и закончила стелить и
легла, вытянувшись под одеялом до хруста в спине и в коленях. И Вениамин
свернулся в бублик, обнял всего себя хвостом и задышал редко и слабо. А
Мария, она лечь легла, а сна ни в одном, как говорится, глазу нет. Хоть
опять вставай. Но вставать она, конечно, не думала, а думала, что устала она
сегодня и легла слишком уж поздно. А у нее это было обычным явлением -