"Александр Хургин. Сквер" - читать интересную книгу автора

пыльными подоконниками, которых было даже больше, чем окон, - местами они
просто торчали внутрь из гладких стен и служили не то полками, не то
столами - вызывало у меня ощущение полнейшей своей никчемности, полнейшего
своего ничтожества. Мне казалось, что вот они, люди, занимающиеся нужным или
как минимум полезным делом. Их работа, их труд важны и значительны в полном
смысле слова. Они - цвет человеческой популяции, а я - ее побочный случайный
продукт. Правда, моя побочность никак не была связана с чьей-то
значительностью. Побочность от других не зависит. Я даже думаю, она и от
меня не зависит. Это то, что у меня есть, а откуда оно взялось- мне
неизвестно. Как-то так пошло с самого начала, а начало теряется где-нибудь в
юных годах или в молодых, но возможно, оно теряется в детстве.
Во всяком случае, я не помню, чтобы был кому-то зачем-то нужен или
очень необходим. Я не знаю этого ощущения. Наоборот, я всегда понимал и даже
твердо знал, что без меня все могут прекрасно обойтись и нет ни одного
такого человека, который не может. Мне казалось, что и сам я себе нужен не
слишком и в ограниченной минимальной степени и вполне могу обойтись без
себя.
Так что, наверное, детство - это тоже не начало, детство - это такой же
период времени, как и все другие периоды, и когда я беззаботно и
бессознательно проживал свое личное детство, кто-то точно в этот же самый
момент учился, женился, старел, а также умирал и рождался. Здесь, я думаю,
все гораздо более сложно и более серьезно, и связано с глубинами истории,
тайнами человеческого происхождения, а главное, с непрерывностью
существования людей такой длительный отрезок времени, когда каждый,
получивший по чьей-то чужой воле жизнь, передавал ее дальше, кому-то
другому, не спрашивая на то его согласия или несогласия. Причем человек мог
распорядиться своей жизнью как попало - глупо, дурно, нецелесообразно, он
мог испортить жизнь тем, кто жил с ним рядом, но он обязательно передавал
свою никчемную неудавшуюся жизнь своим потомкам, давая им свои наставления и
возможность прожить лучше или хотя бы иначе. И так
- бесконечно. От одного к другому. И все мы, те, кто живет сегодня,-
потомки самых первых людей, самых первых жизней, и раз мы есть, значит,
никогда, нигде не прерывалась цепочка от них к нам. Значит, мы напрямую
соединены с началом жизни на нашей планете, с теми, кто жил пять, а может, и
десять, и больше тысяч лет назад. Значит, все мы - потомки ужасно древнего
рода. И ни одна война, ни одно землетрясение, наводнение, извержение или
тому подобное бедствие не уничтожило наш древний род, не оборвало эту самую
воображаемую нами цепочку. Оно оборвало другие, вившиеся рядом, а наши
почему-то оставило, почему-то пощадило. Или не обратило на них внимания. Не
удостоило.

* Сквер*
/Александр Хургин/ повесть
Я увидел ее в магазине "Каравай". Это бывший хлебный магазин, а теперь
там продают все - от кефира и разной рыбы до бананов, водки и чешского
стекла из Богемии. Но и хлеб, надо отдать им должное, тоже пока продают.
Свежий и в широком ассортименте.
Она делала покупки как-то хаотически, бездумно, покупая, казалось, все
подряд, без разбору и смысла. Или это только казалось. Но что не казалось,
так это наличие коренных изменений в ее фигуре. Она из-за узких бедер стала