"Александр Хургин. Сквер" - читать интересную книгу автора

только грели, но и светили. И в свете этих ламп в магазине происходили
всякие разные эпизоды - как по одну сторону прилавка, так и по другую. И
много раз мне приходилось видеть и наблюдать их, и в очередной раз
удивляться многообразию обычной, повседневной, ничем не примечательной с
виду и первого взгляда жизни. Вчера я, например, видел, как один старик
украл у другого старика палку. Тот вошел в магазин, стал в небольшую очередь
за хлебом, а когда начал расплачиваться и укладывать купленную половинку
серой буханки в сумку, вор отделился от батареи, на которую опирал свое
старое корявое тело, сделал три скользящих шага через торговый зал к
прилавку, схватил палку и такими же скользящими шагами, отталкиваясь от
мокрого пола украденной палкой, побежал к выходу, и выбежал на улицу, и
свернул с проспекта за угол, и исчез. А старик, у которого палку украли, не
мог за ним бежать, он вообще без палки не мог передвигаться и стоял с
полотняной сумкой, держась рукой за прилавок, и говорил: "Как же я пойду,
как же я теперь пойду?"
Никто другой за вором тоже не побежал, и я не побежал. Все только
смотрели на ставшего совсем беспомощным старика и ему сочувствовали - кто
молча, а кто и пустыми словами.
Заходил я в "Каравай" часто - раз десять за день. Потому что,
во-первых, его окна выходили прямо в наш сквер и из них вся моя экспозиция
была видна и доступна взгляду, во-вторых, потому что специфика работы на
улице в зимних погодных условиях того неукоснительно требует. И никак этого
не избежать и без этого не обойтись. И без банального туалета - тоже не
обойтись. А в платный не находишься. Если зимой ходить в платный, половину
дневного заработка истратишь. Или больше. Поэтому каждый ищет какой-нибудь
хитрый выход и в этом, простейшем, казалось бы, деле. Я выходил из
затруднительных физиологических положений благодаря
научно-исследовательскому институту, крупнейшему в городе и в стране. Там на
первом этаже имелся роскошный мужской туалет с зеркалами, и я его при
потребности посещал. Правда, институт в последние месяцы то ли сильно
сократился, то ли переехал основным составом в какое-то менее престижное,
дешевое место города. В связи с этим дежурная вахтерша стала часто запирать
туалет на ключ, чтоб в него не лезли за бесплатно всяческие уличные
прохожие, случайные граждане и лица определенных занятий, подобные мне,
пачкая пол без веских на то оснований. И тогда я вынужден был ходить за
полкилометра в редакцию какой-то газеты. Что было не слишком удобно, так как
приходилось договариваться с коллегами и просить их присмотреть за товаром.
Оно в любом случае приходилось, но одно дело - пять минут максимум, другое-
пятнадцать-двадцать минимум.
В редакции всегда толклись пестрые, бесцельно курящие люди, но туалет,
слава Богу, не закрывался никогда, и рано или поздно воспользоваться им по
прямому назначению удавалось. Хотя место мне не нравилось. Во-первых, пахло
там дикой смесью хлора, мочи, говна, табачного дыма и прокисших сырых
окурков. А во-вторых, не сортир это был, а проходной двор. Все время туда
входили, не прекращая начатого разговора, делали свои дела и выходили- все
так же продолжая говорить и курить, курить и говорить. Видно, курить и
говорить - это были для редакционных людей самые важные и любимые занятия,
которые они не могли отложить даже на одну минуту. И так иногда ими
увлекались, что женщины заходили вместе с мужчинами на их, мужскую,
территорию. Заходили, видели ряд писсуаров вдоль стенки, делали удивленные