"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

мокрыми от счастливых слез глазами. - Эта ведьма цедит из него кровь".
- Ну, как там твоя цидрейте?
- Подожди. Во-первых,-тут Саул Исаакович вынул из кармана руку и
повернутой кверху ладонью начертил перед собой в воздухе широкий стол, на
который Маня должна была выложить всю правду. - Откуда ты взяла, что он
приезжает, вот что интересно!-Он строго ткнул в невидимый стол пальцем.
- Откуда я взяла! Из его письма, конечно!-Мария Исааковна осторожной
рукой пошарила под подушкой. - Пожалуйста! Он теперь Гарри Стайн, не
что-нибудь! Читай, читай! - Она стала за его плечом и ждала, пока он
развернет голубую бумагу.
"Дорогая моя Марусинька! Какая удача, что ты нашла меня!..в-прочли они
вместе.
- Значит, ты искала его?
- Читай, читай!
Саул Исаакович всхлипнул. Сквозь слезы разбирать слова стало трудно,
видны были только строчки, они начинались, где положено, а потом летели
вверх и кончались возле слова "Марусинька",- в правом верхнем углу, и все
вместе образовывали веер или, может быть букет на голубом листке с
типографским грифом "Harry Stein".
- Прочитай мне, видишь, я не могу! - не скрывая сл╕з, потребовал Саул
Исаакович, как в детстве немедленно чего-нибудь требовал, если плакал, а
она жалела.
Мария Исааковна послушалась, прочла вслух, пропустила про влюбленного
бродягу, а второй раз Саул Исаакович прочел сам и не обратил никакого
внимания на этого бродягу, но совершенно растрогался от последних слов:
"Сулька меня не забылъ?" - Он поручил своему агенту! - разыскивая по всем
карманам носовой платок, визгливо крикнул он и, не найдя платка,
отправился сморкаться в ванную. - Он поручил своему агенту! - крикнул он
снова в распахнутую дверь. - Дай мне какую-нибудь тряпку! - тем же тоном
детства и власти крикнул он, вернувшись из ванной.
- О чем ты плачешь, брат мой?-ликуя и гордясь, воскликнула Мария
Исааковна. - О чем ты плачешь?-Она подала ему крепдешиновый платочек. - У
нас есть повод устроить большой пир!
- Он поручил своему агенту! - сморкаясь, возмущался и радовался Саул
Исаакович. - Мы думаем, что его уже черви съели, а он, оказывается,
поручает что-то своему агенту!
Время трясти ковры прошло, и незачем было торопиться домой, но Саул
Исаакович вернул Мане утлый платочек и через пять минут был уже дома, на
кухне, где, пока соседи на работе, царствовала надменная Ревекка.
"Сейчас ты будешь потрясена, язвочка!" - смеялся еще по пути домой Саул
Исаакович.
- Ты помнишь Гришку Штеймана? - сказал он, представ перед женой.
Рива из кипящего бульона подняла на алюминиевой шумовке большой,
колыхающийся в пару кусок говядины, подержала над кастрюлей, чтобы стек
бульон, вывалила затем в миску и стала шарить шумовкой по дну кастрюли,
вылавливая косточки, луковки и морковки. Она даже сморщилась от
сосредоточенности, но все же спросила:
- И что?
Саул Исаакович помолчал, послушал, как в нем самом плескалось "Гришка!
Гришка!", и свистнул.