"Анатолий Ким. Стена (Повесть невидимок) [H]" - читать интересную книгу автора

обрывистом берегу реки, июльское небо жаркого лета ежедневно проплывало в
одних и тех же бело-синих красках, в одном и том же бесшумном неистовстве
взрывного света, под которым все накрытое куполом небес земное пространство
плавилось в ярком горниле лета и напрямую переходило в лучистое состояние.
Наверное, с других космических миров и наблюдали это зарево, подобное
мерцанию всех остальных звезд вещественного неба, и в сердцах у наблюдателей
нашей звезды возникало то же самое, что и у нас, созерцающих вечернее небо,
- учащенное биение и трепет какого-то неизвестного, почти достигнутого
счастья. Оно же было настолько убедительным, ощутимым, что Валентин мог бы
каждый день собирать и консервировать это счастье - если бы только знать
способ заготовки впрок солнечного света хотя бы одного отгорающего июльского
дня.
Но при всяком наблюдении людьми какого-нибудь сказочного природного изобилия
в них рождается беспечность, им и в голову не приходит, что очень скоро все
это может кончиться и уже ничего, ничего такого больше не повторится. О,
если и сделают в иных мирах спектральный анализ лучей, исходящих от июльской
планеты, то все равно не обнаружится в радужной картинке разложенного света
никаких следов от нашего изобильного счастья, имевшего место быть на планете
Земля во времена оны.
Валентин не думал, не хотел думать о завтрашнем дне, да и о текущем времени
он не задумывался, этого не нужно было ему - Валентин изменился весь, стал
другим, и в этом измененном состоянии пребывал словно на празднике своего
воскресения. Как было удивительно увидеть себя со стороны - и не обнаружить
в этом упоенном радостью жизни человеке унылых контуров прежнего невидимки.
Соприкоснувшись телами и душами, мы оба изменились - каждый из нас изменился
весь, хотя внешне остался таким же, каким и был. Никаких особенных талантов
ума и чувств не понадобилось, никаких сверхзнаний, откровений свыше,
мучительного душевного подвига, чтобы в то ярко отполыхавшее лето нам
постигнуть истинный, не придуманный, смысл человеческого существования на
земле.
Он оказался прост, силен и опасен для всего окружавшего нас мира действующей
лжи. Он, этот разгаданный нами смысл, спокойно развенчивал двуличие и
тотальное лицемерие нашего времени. Смысл жизни оказался в том, что было два
отдельных существа, а стало одно. И постигнуть такой смысл можно только
вдвоем - двумя он держится в Божьем мире и повседневно подтверждается.
Рабское общество коллективизма и бандитствующее государство не нужны им,
двоим, - потому и опасен был открывшийся нам смысл жизни для самой идеи
государственности.
Если Бог един, то человеку единичному никогда не стать как Бог, но если
сказано, что человеки созданы по образу и подобию Божию, это означает: образ
таковой и подобие люди обретут на земле, будучи не по одному, но соединяясь
по два. И не больше того. Мы могли осуществиться в истине только вдвоем,
обвенчавшись перед Его алтарем, - и по-другому не могло быть.
- Неужели ты почувствовал это, Валентин?
- О чем ты, Анна?
- Что перестал быть один... Что встретился со мной - и все стало в порядке.
Смысл жизни тебе открылся, когда обвенчался со мной.
- Знаешь, если честно... Мне стало гораздо более одиноко, чем раньше. То
есть несравнимо более одиноко. И если в прежнем одиночестве было как-то
привычно и уже не больно - то тут такие боли начались, что выдержать их мне